Она возникает,
когда особенно невыносимо
смотреть в их черные,
как сердцевина кулака – глаза.
И я не знаю, смогу ли проснуться с утра,
в целости и сохранности.
Смогу ли отыскать ноги под одеялом,
и будут ли все зубы на местах.
Она возникает серебристым свечением на окне,
или шаровой молнией – зайчиком,
что прыгает с моего лица на улицу,
сквозь вдох 9го этажа,
словно путь показывая, к солнцу.
Словом, у меня вместо ладоней чаша
И я статуя,
Фигура на главной площади – жду птиц и белок.
Смотрю отбелеными веками
Перед собой
и себе улыбаюсь улыбкой мертвых
и разговором себя увлекаю в танец камней.
Хочется кричать ей – не возвращайся никогда
Не наливай в чашу воды с солью,
Чтобы мне никогда не увидеть своего отображения,
Чтобы не разглядеть этих дремучих
Как рассыпанные маковые зерна – глаз
И чтобы пульс мой не начал стучать в их сердцевине
Кулака одного на двоих,
Что только то и делает, что держит меня за горло,
Не давая выдохнуть и капли воды
Случайного влюбленного слова.