Для кого-то и сорок — большие года,
В пятьдесят ты была ещё розой,
Не любила смотреть на себя в зеркала:
На тебя смотрел каждый прохожий.
Стан был гибок, походка легка,
На лице ни единой морщинки,
И мужчин, не желая, сводила с ума:
Любы были лишь муж да детишки.
В доме вечно царили любовь и тепло,
И так было уютно в квартире,
А супругу шептали всегда: «Повезло»,
И не только свои, и чужие.
И мрачнея, терпел это всё её муж,
Надоела ему роль вторая,
Никогда в доме не было этаких туч:
Муж кричал, обо всём забывая:
То не так посмотрела она на него,
Почему нарядилась некстати;
Так любила его, стало вдруг тяжело
С ним лежать на широкой кровати.
Красота увядала её с каждым днём,
На лице появились морщины,
Не хотелось с работы идти в этот дом,
На висках появились седины.
Не позволили дети ей дальше страдать:
Отца прежнего не узнавали,
Стала с дочкой и внуками жить-поживать,
Глаза видеть почти перестали.
До чего же довёл он супругу свою,
Что так быстро сумела состариться;
Поднесла как-то зеркало близко к лицу,
Показалось -опять в нём красавица.