Да, мне тебя наворожили!
Большая белая луна,
Которую сирень качала,
И убаюкивала мгла.
Осенний ветер златовласый,
Что нёс погибель сентябрю,
А после на закате красном
Любил медовую зарю.
И даже грозные морозы,
В январской спеси ледяной
Меня жалели, согревая.
Мне повторяли - будешь мой!
Вот только солнце не хотело
Мне ни пророчить, ни желать.
Ему и вовсе нету дела.
А что ему? Ему гореть.