Глядит усатый чародей
из полутьмы зеленым светом,
тропой неведомых зверей
пришел с невиданным секретом,
и смотрит, смотрит к нам в глаза,
душой испытывая душу,
что думает? - сказать нельзя,
но, явно, взгляд неравнодушен.
Ребенку скажет да всегда,
а взрослого, позвать? - едва ли
- подумает, сошел с ума,
пусть лучше обойдет по краю.
В краю зеленых исполин
он побежит потом с друзьями,
чей взгляд пока не возмутим,
чье сердце грезит небесами.
Увидят, как поет роса
когда качается на солнце,
как вроде страшная змея
сама скользит в нору-колодец,
услышат шорохи мышей,
и уханье с сосновых веток
за несколько счастливых дней
пройдут сто тысяч километров...
Ступни вошли в лиловый свод,
усатый взглядом: «тишина,
возьмем на время тапок в рот,
пусть нам ответят небеса», -
и, точно, где-то наверху,
кусочек белых облаков,
скользнул в густую чехарду
весенних солнечных листов,
- услышали, - бежим быстрей,
кто первый прибежит к пригорку
получит замок королей
и кучу подданных вдогонку.
Бежали, а воздушный змей,
быстрей пролетел над нами,
махнул хвостом между ветвей
исчезли стены как в тумане.
Неважно выстроим другой,
весенний, солнечный, ажурный,
за крышей – первою листовой
пусть дышит океан лазурный;
укроем мхом землистый пол,
травой - узорными коврами,
и каждый куст, и каждый ствол
украсим первыми цветами.