Два барда застряли на славном пиру,
Который устроил эльфийский король.
«Я вас в музыканты лишь на ночь беру»
«Коль медью заплатишь, ну что же, изволь»
Старик усмехнулся, в поношенный плед
Потуже закутал свои телеса.
Как знак подавая, кукушки вослед
Отмерили время во все голоса.
Там было вино в кубках, сотни свечей,
Гибкие станы и звон голосов,
Весна и ночь - королева ночей.
Но не было там и песочных часов.
Была эта ночь в самом деле царицей.
А в старых легендах цари дольше всех
Живут, и прекрасны их яркие лица,
Чисты их дела и радостней смех.
И время не властно над их пированьем -
Свеча не погаснет душою в руке.
«Играйте жонглеры, пока не устанем,
Пока не забрезжит рассвет вдалеке! »
И эльфы смеясь танцевали, и песни
Людей пел сидящий на троне король.
И лился тот голос легко и чудесно
«Играйте нам, барды...»
Когда же устали и вправду те двое,
С престола поднялся знакомый старик.
«Мне медь - словно мусор под ноги героям!
Я золотом красным швыряться привык.
Я вижу по нраву, вам наше веселье? !
Смотрите, привыкните к жизни такой»
И с лавок поднял, одарив. Менестрели,
Забыв свои лютни шли с гиком домой.
Но воплем стал радостный крик ликованья –
«Где кузня знакомая, двор гостевой?
Где старая церковь и все эти зданья,
Откуда? И город какой то чужой? »
Чужие песни, чужие танцы -
Чужая весна. И на стыке миров
Тебя не прошу я со мною остаться,
Пришлась мне по сердцу чужая любовь.