На Арбат прошвырнусь, пока спишь ты,
К небесам запрокину лицо,
Где нездешняя белая птица
Положила на крышу яйцо
(Андрей Вознесенский)
Слышишь мир за стеной и не спишь ты,
и тоскуешь, не зная причины...
Так в Шумере не спал Утнапиштим,
слыша голос пучины.
Воспаленно трепещут ресницы,
и луна вырастает горбато,
и кружится огромная птица
над скорлупкой Арбата.
Бьется ветер в окно, и, конечно,
фонари отражаются в лужах,
и дрожишь на пороге кромешной
удушающей стужи.
Словно заперта в субмарине,
за вибрирующей переборкой
чуешь мира сороковины
так протяжно, так горько.
Прошепчу я сквозь воды и скорби,
через плиты панельных и блочных
никакому ни urbi, ни orbi,
но тебе, полуночной.
Засыпай и не слушай стихии,
и рассеются тучи и стаи,
для тебя почитаю стихи я,
так, как детям читают.
Станешь ты мне любимой сестрою,
стану я для тебя старшим братом,
а наутро мы окна откроем
и взлетим над Арбатом.
Опубликовано в сборнике "Храм любви. Новосибирск, изд=во "Союз писателей", 2014.