АРАБСКОЙ ВЯЗЬЮ
...и той, что в трубах водосточных
с остервенением текла,
омыв собой пейзаж восточный…
И с изобилием тепла,
и суммой мудрости и лени,
производившей впечатленье,
и этим натиском, напором,
сопровождавшим водный рык,
что, не солируя – а хором
впадал в прожорливый арык,
я был пленён.
Восток!.. То слово
настроит на высокий слог.
Ослица – лошадь и корова
дворов, базаров и дорог,–
подобно миллионам предков
бежит, таща тележку с клеткой,
гружённой ароматом дынь,
готовым лопнуть, поспевая,
а, следом, еле поспевая,
певец традиций и гордынь –
спешит ослицын господин.
…Люблю восточные картины:
хибары окнами во двор,
где опий продают кретины,
где каждый вор – Багдадский вор,
а жены их, ныряя в дыры,
лепешки лепят на тандыры
легко, проворно. И без слов
(рабыни и царицы пира)
лук и морковь секут на плов,
наевшись липкого инжира,
в шипенье мух, свекрух и жира.
Порой мне кажется, что слово
исконно русское «восторг»
имеет странную основу,
и корень у него – Восток.
В нем отзвук лала и имбиря,
но слово не поверишь гирей,
хоть слово весит не пустяк.
Ищу в себе его истоки
Я б и женился на востоке,
да жаль – давно не холостяк.