Старый трактирщик не так уж давно
Под звуки волынки столь хрупкой
Вливал из мехов обветшавших вино
В изъетые плесенью кубки.
Себя вместе с выпивкой всем раздавал.
Радушие не для особых!
А нынче в подвале таверны вдова
Рыдает над крышкою гроба.
Волынщика кельтская песнь не слышна,
И чарки скучают по элю,
Как будто все пинты допиты до дна,
И звуки умолкли, и трели.
И нет рядом путника ни одного:
Гурьба посетителей разом
Дня два как решили туда ни ногой,
Мертвеца сторонясь, как заразы.
Знал бы усопший при жизни своей,
Чем люд после смерти отплатит,
С лихвою бы брал с досточтимых гостей,
Купая ладони во злате.
И нынче обшили шелком снутри
От гроба дубовую крышку,
Но был бескорыстен косматый старик:
Сие опрометчиво слишком.
Из мира духовного выйти б и впредь
Копить и копить, что есть силы.
Но ежели здраво на всё посмотреть,
Что именно взял бы в могилу?
Усилия смертных, увы, без плода:
Потомки жнут всё, что мы сеем.
Ещё ни один человек никогда
Отпора достойного смерти не дал,
Хоть был добряком, хоть злодеем.
Но, право, печальнее прочее здесь:
Играем всю жизнь, как на сцене,
В любовь, в добродетель, и в дружбу, и в честь,
И пока у тебя ну хоть что-нибудь есть,
Тебя уважают и ценят.
Но только проходит дыхания хрип
Иль радости время уходит,
Тотчас гаснет у всех окружающих нимб:
Мол, даже не знались мы вроде.
Одни лихоимцы крадутся, как тать,
Чтоб в счет состраданья взять плату,
Но и те нынче скрылись куда-то,
И только вдова не притворно рыдать
Осталась в таверне проклятой.
Автор - Пасечник Евгений Андреевич