* * *
Горький дым милосерднее всех ваших слов.
Вы меня оставляли, -никто не скрывал,- на погибель.
Рыжий цвет, холода - вот такая любовь.
Где, скажите, укрыта спасенья святая обитель?
Я курю, чтобы выжить, ни шагу назад,
Прошлого не жалея, сжигая все воспоминанья.
Этот яд разъедает. Но лучше уж яд,
Чем опять уходить, потому что "не с тем" и "не та" я.
Мне придумать бы миф, да такой - все забыть.
Сочинить себе сказку... самую-самую лучшую.
Ты уходишь? Так что ж, не держу, уходи.
Есть, - поверишь?- страна, где крылаты погибшие души.
И ни слова про бурю, про злую метель.
Если сердце болит, ни к чему тут клеше и шаблоны.
В мягком звоне ветвей главной нотой - капель.
И - рассветом напиться, застыв, будто перед иконой.
Осенит солнца луч, чуть коснувшийся лба,
Спящий дом, где хотели бы жизнь перештопать иначе,
Стекла ходиков, краешек белый стола,
И, не веря, замрет, оправданья ища неудачам.
Но предаст тишину первый голоса звук,
Нарастет гулом, эхом и сбивчивым многоголосьем.
Пусть, забывшись, во сне я тебя позову,
Никогда, -никогда!- возвращаться не смей в эту осень.
(30. 10. 12).