Бедные люди так часто страдают
От счастья богатых,и им не дано
Подняться туда,где в азарте играют
Жизнями их под дорогое вино.
Жила семья Шмидт в убогом квартале,
Лачуги ютились на старом холме,
О котором все слышали,но только не знали,
Как можно здесь жить.Приближаясь к зиме,
Время несчастный народ торопило
Заделать дырявые крыши гнильем;
Жили-не жили,а так,чтобы было,
Как нибудь снова до весны доползем.
Мы будем сидеть тихо,молча и греться
У старой печурки,глотая злой дым,
И все заболеем,куда же нам деться?
А Бог где?Богатые дружат лишь с ним,
Он с ними пирует,наверное,где-то
В шикарном отеле,подносят ему
Еду на подносе,любовь до рассвета,
А мы так живем,что уж лучше в тюрьму.
Страдает семья одиноко,невзрачно,
Она состоит из пяти человек:
Муж и жена,и детей трое мрачных,
Похожих уже на моральных калек.
Глаза у отца постоянно залиты
Дешевой настойкой,что пьет только тот,
Кто,в жизни отчаявшись,немытый,избитый
Уже не считает давно,что живет.
У матери нет примитивной одежды,
Куда уже здесь до духов дорогих?
Лишилась она еще в детстве надежды,
Когда пьяный вор вдруг в жилище проник,
И,насмерть забив родителей сонных,
Дитя не заметил,быстрее схватив
Все то,что возникло из доходов их скромных
И жизнь ее навсегда погасив.
И был детский дом,этот спутник несчастных
Душ детских невинных,поверженных в ад,
Символика дней самых грязных,ненастных,
Отсюда не будет дороги назад...
И вот день морозный, и дети рыдают,
И холод,и голод,и смерть их друзья;
Родители,как уже быть,и не знают.
Фамилия Шмидт,простая семья.
Отец одевается,куда-то уходит,
Он мрачен,решителен,как никогда,
Иного он выхода уже не находит,
Как прекратить это все навсегда;
Привязаны дети веревками к стулу,
Упала жена с кирпичом у виска,
И зеркало ловит мужскую фигуру,
И банку с бензином сжимает рука;
И вот все окончено,утро,пять трупов,
Почти обгоревших,здесь молча лежат,
И ставшую пеплом гнилую халупу
Встречает лишь солнца наивного взгляд.
Была семья Шмидт одинокой и бедной,
И так же погибла,как и жила,
И память о них ушла тенью бесследной,
И сила божественная не спасла.