Когда-нибудь, среди февральских вьюг, отбросив муть напрасных упований. Я приглушу на время сердца стук, напьюсь вина среди хмельных подруг, вздохнёт «Кремона» россыпью рыданий.
И будет стол, загвазданный в ночи, бомонд, увы, тобой я сыт по матку. Придут шалавы, грязные бичи, пусть «Беломор» махоркою горчит, снуёт «кардан» по самую «раздатку»...
Даёшь «Шизгару», к чёрту ваш Таркан, пусть анекдот плешив и с бородою. Бухай, народ, скончался хулиган, внесите ****ство в бешенстве цыган, пусть Гиллан стелет «Дымом над водою».
Последний взрыв безумства между ног, поставит крест моей бездарной пьесы. И воспарит, ломая штиль и слог, моей души заплаканный щенок, служивший телу старого повесы.