Решила применить в борьбе с депрессией радикальное средство: покрасить волосы. Думала: стану-ка я блондинкой. Может, мир повернется доброй розовой стороной. Мягкой и пушистой!
Щаззз…
Пришла в парикмахерскую. Точнее, это салон: высокие окна, стильная мебель и зеркала, всякий фитнес, солярии и прочая ботва. Я у них давняя клиентка, мне знают, сколько сливок в кофе лить.
Ах, ох, здрасьте-здрасьте, посмотрите новые журнальчики — есть обалденные стрижки — и все такое.
- Вам стрижку, укладку, новый силуэт? Или подкрасить? А может, мелировать?
- Я бы хотела поменять цвет. Блондинкой хочу стать. Можно?
Девочки удивились, но сдержались.
- Конечно. Выбирайте оттенок.
У меня в руках оказался здоровенный каталог блондинистых оттенков. От непосредственно белоснежного — любимого цвета Снежной Королевы — до лиловых, золотых, платиновых и голубоватых. Словом, все краски мира, замешанные на белом. Глаза у меня разбежались и я принялась тыкать пальцем наугад. Вот этот? или этот? Остановилась на платиновом, с легким оттенком пепельного. Красиво.
- Можно такой?
- Да запросто!
- А мой рыжий он возьмёт?
- Да конечно, у нас сотни клиентов, не было случая, чтобы не взял! У нас самые лучшие краски, прямые поставки, вы же знаете!
Я знала. Просто я знала еще и то, что упряма. И что мой организм тоже упрям — весь в хозяйку. Но уверенность мастеров и владелицы заведения меня успокоила.
Намазали голову, обернули чем-то нетканым, довольно симпатичным, сунули под специальные лампы. Сижу, курю, читаю журналы, пью кофе. Минут через 20-25 подлетает мастер, отгибает эту красоту на голове... и закрывает.
Еще минут через десять — опять подходит. Более робко, я бы сказала.
Снова заглядывает. Уходит и возвращается с хозяйкой. Мистрисс смотрит сама. Потом идет к стеклянному шкафу, достает штук пять флаконов, и что-то замешивает, с видом гениального химика. После чего меня снова усаживают на кресло, где красили! Я начинаю немного волноваться.
- Что-то не получается?
- Ах, это невозможно. Просто мы хотим оттенок подкорректировать. А то выходит немного не тот, что в каталоге! У вас, оказывается, такое мощное пигментирование... честно говоря, за тридцать лет работы стилистом впервые такое вижу!
Хозяйка сдергивает с моей головы упаковку, словно фантик с конфетки. Я немею.
Та небольшая примесь тёмного, что досталась моим волосам от кого-то из предков, и которая придавала им темно-каштановый блеск, не давая считать шевелюру однозначно рыжей — исчезла совершенно. А вот красные не сдались! Я выгляжу столь морковно-яркой, что мадемуазель Пятый Элемент может рыдать от зависти! Едва не зажмурилась, так в глаза ударило!
- Мамочки мои.
- Не беспокойтесь. Я сейчас это уберу, -
сообщает мистрисс доверительно, но голос у неё слегка дрожит. И я всё-таки закрываю глаза, молясь про себя. Через десять минут меня берут за руку и ведут в смывку. Глаз не открываю, не с силах справиться со страхом… Потом сушат... Потом трогают за плечо, и голос хозяйки не очень бодрым тоном хирурга-реаниматора докладывает:
- Поверьте, мы сделали все, что возможно. Я открываю один глаз. Потом другой. В зеркале весьма недурное зрелище. Рыже-золотая! Яркая и светлая одновременно! Правда, это совершенно не то, что я хотела. Никакого кардинального изменения имиджа: как была рыжая, так и осталось. Но морковный кошмар еще стоИт у меня перед глазами, и я радостно выпаливаю:
- Отлично! Здорово!
И на испуганных лицах парикмахеров появляются слабые улыбки. Потом стрижка, укладка, оттенение прядок...
Нервы у меня пришли в норму, чем больше смотрелась в зеркало, тем больше себе нравилась в этом обличье. Когда пришла домой, мои мужчины в один голос воскликнули
- Отлично тебя постригли!
- А покрасили как?
- Гм... так ты вроде, всегда была рыжая? Ну-ка, повернись… Да, кажется чуть-чуть посветлее стала? Или позолотистее?
Не, ну мы не можем столько оттенков различать, что мы тебе — художники, что ли. А вот постригли — да, здорово.
О как... а я-то размечталась...