...И вот лежало всё это на обрывках и клочках, в стареньких школьных тетрадях, в коробках на антресолях и в самых дальних ящиках письменного стола. И тут я подумал: а зачем писать в стол, когда давно уже есть Интернет?! И вот что из этого получилось...
* * *
Дни короче. Ближе холода...
Правит миром злая непогода.
Под хрустальной крышей небосвода
Прорастают медленно года.
Километры,.. люди,.. города...
О моя печальная свобода.
На далёких вёрстах перехода
Путеводно теплится звезда.
* * *
Бездарная судьба – начало всяких бед.
...Хотя гадалки врут
и верить им опасно,
но что-то в этом есть.
И, видно, не напрасно
с трефовым королём
пиковый лёг валет...
* * *
Бессонница.
Время застыло.
За окнами тихо, темно.
И кажется: всё это было.
Но только не с нами, давно.
Укрытая тьмы одеялом
не скрипнет вращаясь Земля.
И жизни – как будто начало.
И время – как будто с нуля.
...И только фонарь словно флюгер
качается жёлтым пятном.
Я знаю, что всё это будет.
Но только не с нами.
Потом.
Мы!
На исходе кровавого века,
на обломках судьбы и страны,
вдруг увидев в себе человека,
мы от счастия были пьяны...
И привиделись снова народу
вековечные русские сны
о сияющем царстве свободы,
понапрасну смущая умы.
Но враги как всегда просчитались!
Этим лепетом нас не проймешь.
Чем мы были, мы тем и остались.
От себя никуда не уйдёшь.
И по-прежнему, духом едины,
все мы дети огромной страны.
Не делимы и не колебимы.
Всем заветам как прежде верны.
Никогда ни о чем не жалея,
как один если надо умрем.
Всё мы стерпим. И всех одолеем.
Только бы не Стокгольмский синдром.
* * *
Разрушали, бранили и каялись.
И смотрели так истово в даль...
Как жестоко тогда ошибались мы!
Ошибёмся и снова – не жаль.
* * *
Имеем всё, да, видно, не храним.
Итог закономерен и понятен.
Отечество растаяло, как дым.
Тот самый дым, что сладок и приятен.
* * *
День и ночь отцы народов бьются,
как нам жить,
любить,
ходить,
дышать...
Правила на то и создаются,
чтобы каждый мог их нарушать.