а я становлюсь такая дерганная, неуместная.
кусаю губы, беззвучно смотрю вслед.
_
ты улыбаешься и обнимаешь вроде бы крепко,
что хрустят ребра.
и в глаза мои смотришь довольно долго.
а я пчелой ужаленная, вскакиваю.
в голове у меня целый улей.
в животе эти, каких там, большекрылые и цветастые,
непрерывно щекочут внутренности.
_
и вот казалось бы, дорогой, в тебе нет ничего особенного.
да чего уж там,
и святого у тебя ничего нет.
а я так нервно ресницами хлопаю,
отвечая самой себе -
да пропади оно всё пропадом.
_
я ведь с тобой ланью стелюсь -
покладиста.
я с тобой взрываюсь на один щелчок.
а ты смотришь глазами синим,
впиваешься в мой зрачок,
медленно взводишь курок и -
и снова один щелчок,
покурить тебе, а мне беспокойно выдохнуть,
дожидаясь своей участи,
когда дуло снова упрется в висок.
_
ты ураганом потом проносишься мимо,
жаль, что имя мое не катрин.
я приглядываю за тобой,
правда, в спину.
как никак, а всё равно -
свой.
_
все говорят -
а имеет ли смысл?
а я им в ответ - молчу.
и они мне потом головой качают -
мол, сама виновата, вдруг не по плечу.
я киваю глубокомысленно, но делаю по уму.
по своему уму.
_
и действительно как,
полярности вроде у нас тобой разные,
да и я вроде громко на тебя не кричу.
нет, ну какая к черту здесь может быть жалость?
не смешно ли? не больно ли?
не ломает?
а я им опять - молчу.
усмехнусь, как раньше, сдержанно,
проведу рукой по лицу.
и кивну, уверенно, чтобы поняли,
захочу и будет так,
как именно я скажу.
_
и плевать на то, что каждый день истории у нас новые.
и обиды тоже, стары как мир.
и на то, что ты как в тире, стреляешь метко.
а я. а я как парусник
одиноко сажусь на мель.