На острове в Эгейском море,
Где солнце светит каждый день,
Гулял, резвился на просторе
Невиданной красы олень.
Он весь блестящий, серебристый --
Такого в мире больше нет!
От золота рогов ветвистых
Исходит даже ночью свет.
Во всём олень был необычным --
Ну просто сказочный олень!
Но для людей он стал привычным
И к ним являлся каждый день.
Умели жители с ним ладить.
Он голову склонял к ногам,
Чтоб каждый мог его погладить,
Притронуться к его рогам.
Без опозданья утром ранним
С горы олень спускался вниз.
Там ждал его уж на поляне
Царевич юный - Кипарис.
Он Аполлона друг любимый,
На Аполлона сам похож.
И, божьей милостью хранимый,
Он весел, ловок и пригож.
Душою чист, со взором ясным,
Ещё с бедою не знаком,
Охотником был очень страстным,
Считался метким он стрелком...
Однажды он увидел рано:
Мелькает меж деревьев свет.
Тогда подумал: "Очень странно,
В такую рань ведь солнца нет".
Поверить трудно было в чудо:
Предстал пред ним красавец-зверь.
"Олень, тебе я другом буду!
Давай встречаться каждый день".
Покормит сочною травою,
Водой напоит из ручья,
Укроет друга под листвою
В лесу от жаркого луча.
Оленю вскочит он на спину -
И, наслаждаясь, в ранний час
Они цветущую долину
Объездят всю, да и не раз.
И нет счастливей их на свете!
То в гору вверх, то мчатся вниз,
Резвясь и радуясь, как дети, -
Олень и юный Кипарис...
Но вот однажды в полдень жаркий
Решил олень в лесу густом
От солнца, что светило ярко,
Укрыться под большим кустом.
Царевич видит: вдруг за веткой
Какая-то мелькнула тень.
Копьё он сразу бросил метко.
Что за добыча? То...
олень!
"Зачем пустил копьё я спешно?!
Подвёл охотничий каприз.
О Боже! Горе безутешно!" --
Рыдает, стонет Кипарис.
"Я пред тобой один в ответе,
Прекрасный и любимый друг!
Теперь мне места нет на свете.
Всё стало мрачным вдруг вокруг".
И обращается он к богу:
"Мой добрый, верный Аполлон!
Пойми печаль мою, тревогу,
Услышь мой скорбный, горький стон!
Уж не забыть тот миг ужасный,
И солнце уж не будет греть.
Мне помоги, мой друг прекрасный,
Вслед за оленем умереть!".
Вдруг звуки скорби зазвучали.
Бог молвил слово тут своё:
"Так будь же деревом печали,
Таким же острым, как копьё!".