Я рад, что мы говорим на одном языке.
Мне часто нужен был кто-то, кому все равно,
Кто я сейчас, кем я был вдалеке,
Кто знает меня и откроет мне в душу окно.
А за окном бушует царство января
И траурные лица выдают мысли депрессии.
Взирают на меня глаза, что цвета янтаря,
И строят жертву из себя моей репрессии.
Память пошла на попятную, извиняясь.
За что? За месяцы издевательств тоже,
Мучительных снов, приходящих ласкаясь
И уходящих образов мурашками по коже.
Это забавно, ты с синдромом принцессы
Придумала завтра, попросила прощения
У потрепанных нервов, за свои интересы
И бессонно-негромкие полуночнЫе видения.
На столе сигарета и бокал недопитого виски
Со льдом. В память о вчерашней ночИ.
После которой, ты ушла по-английски.
Я прошу тебя искренне, только ты не кричи.
Не кричи, пожалуйста. К чему эта истерика?
И не меняй синдром принцессы на стерву.
Стань Колумбом, еще закрыта наша Америка
Это значит, что ты рождена трепать мне нервы.
Хотя, давай оставим материк не открытым?
Так будет проще, избежим мы проблем.
Станем друг другу чем-то забытым,
Станем друг другу чем-то. Но чем?
Может быть, легким и громким ветром,
Который отчаянно бьется на воле.
Или же оглушительно тихим пеплом
Которым покроется красно-желтое поле.
Давай попробуем мы кем-то оказаться?
Что б мир окрасить в наш любимый голубой
И что б в любви друг другу нам не признаться,
Когда за спинами шумит морской прибой.
А лучше мы окажемся никем друг другу.
Будем помнить о ником, так будет сложней.
Я найду себе нового друга или подругу,
Но буду помнить… Не ищу я легких путей.
Я буду дарить море нежных объятий ей
И избегать упоминаний о катастрофе,
Которая клеймом в памяти. Мир болен апатией.
А ты мне про любовь... Лучше сделай кофе