1957 год. Президент Финляндии по пути в Москву пролетает над
бывшей финской территорией, которая после войны отошла к Союзу:
надо было подальше отодвинуть границу от Ленинграда. Он видит на
когда-то ухоженных лугах беспорядочные заросли кустарника и даже
деревьев. Его это задело, он высказал Советскому руководству своё
недовольство: где у финнов процветало животноводство (какие луга!)
и приносило большую прибыль, там теперь -- запустение. И вот сту-
дентам был "кликнут клич": за лето привести эту территорию в по-
рядок, вырубить все заросли, чтобы хотя бы сверху всё выглядело
пристойно. А студенты каждое лето то на целину ездили, то на стройку
в колхозы, и вот теперь - на мелиорацию.
Как всегда, быт -- "первобытный". При сельском клубе выделили
нам комнату, где мы спали. Мешки с сеном на полу, спали впритык
друг к другу. Столовая -- за леском, умываться бегаем к озеру.
Работа -- за несколько километров. Отвозит нас туда на старень-
ком, тарахтящем грузовичке трудяга Степан. Он не столько ездит,
сколько копается в этом грузовичке. Едем-едем -- вдруг стоп!,
опять наша "Антилопа-Гну" заартачилась!
А работа -- адская. Июль, жара, большая влажность. Рвы заросли
колючками, деревьями. И хоть задыхаемся от жары, но надо работать
в резиновых сапогах. Вытащишь ногу из сапога -- а она как варё-
ная.И ещё донимает комарьё, тучи его в этих зарослях.
Выдают нам топоры -- и пошла работа! У деревьев пенёк должен
быть не больше 10 см. Всё вырубленное надо стаскивать в кучи.
Идёт негласное соревнование между нами -- филологами и экономи-
стами. У них большинство парней, а у нас в основном - девицы-
красавицы, многие ни разу не державшие в руке топора. Бывало,
вместо дерева тюкнет себе по ноге, сапог пробьёт... Но - живём-
не плачем, ещё и песни поём.
Днём приезжает Стёпа, привозит обед: какую-то бурду, хлеб и
молоко. И опять в бой! Чем раньше выполним работу, тем быстрее
уедем из этого комариного края.
А под вечер Стёпа забирает нас. Но порой наша "Гну" подводит.
Ждём-ждём, а Стёпы нет. И мы отправляемся в путь пешком. Устав-
шие, голодные, но главное -- страшно хочется пить. Уныло бредём,
еле передвигаем ноги. И вдруг кто-то начинает в такт шагам
повторять: "Пить, пить, пить!". Другие подхватывают, и это"пить-
пить" звучит, как марш. Как будто в бой идём, будто второе дыха-
ние открылось! И вдруг видим колодец. Не мираж ли? Откуда силы
появились, чуть ли не бегом к нему. Выходит хозяйка, мы просим
воды. Она быстренько набирает из колодца полное ведро: "Пейте,
ребятки, но в меру, а то отяжелеете". Какая там мера! Мы друг
за другом подходим к ведру, хлещем эту божественно вкусную воду,
потом заходим по второму кругу... Кто испытывал настоящую
жажду, тот поймёт, что это за прелесть: в жару -- холодная,
свежая вода из колодца! Но... то один разлёгся на траве, то
другой. Нет сил идти -- "отяжелели"!
И вдруг -- о чудо! -- раздаётся такой знакомый звук "Гну".
Все бегут навстречу нашей спасительнице. Под такой приятный
рокот и грохот "Антилопы" мы, довольные и счастливые, едем с
песнями "домой".
А однажды в ожидании Степана мы разбрелись кто куда. Наша
группа -- девчонок 5 --решили посмотреть, что там за ближайшим
леском. Идём, шутим, поём (а пить хочется!) и вдруг чувствуем
приятный запах -- нет, не запах -- аромат свежеиспечённого хле-
ба. Прошли немного -- на полянке избушка, из трубы которой
валит дым (это в жару-то!). Мы -- туда. Аромат всё сильнее и
сильнее. И вот появляется на пороге полная -- нет, пышная, пы-
шущая здоровьем молодая женщина. Мы просим воды попить. А она,
улыбающаяся, сияющая, приглашает нас в избушку. Заходим -- о
мама родная! Так это ж пекарня! Потрескивают дрова в печи, сто-
ят квашни с тестом, на большом столе в углу -- ряды буханок
хлеба.
Ах, какой же хлеб душистый,
И поджаристый, пушистый!
Хозяйка усаживает нас за другой стол, ставит большой ковш
с водой, режет огромным ножом на большие куски этот чудо-хлеб:
"Пейте, ешьте, девочки, не стесняйтесь!". Она действительно
рада нам,ведь целыми днями одна, а тут -- гости! Пока мы жадно
едим-пьём, она, ни на минуту не умолкая, уминает тесто, ставит
в печь новую партию хлеба. Потом помыла руки и подсела к нам.
Опять режет хлеб, подсовывает нам: "Ешьте, ешьте, ишь какие
худенькие!" И смотрит на нас такими добрыми, прямо влюблёнными
глазами. Как же уютно, хорошо было нам в маленькой жаркой пека-
ренке! Так бы и сидеть здесь, но вспоминаем, что должен при-
ехать Стёпа, прощаемся с гостеприимной хозяйкой. "Заходите, де-
вочки, ещё, я буду рада!" Мы тоже рады бы, но на следующий день
нас переводят на новый участок...
Когда я захожу в хлебный магазин, а там разгружают свежий
хлеб, я вспоминаю лесную пекаренку. Лучшего аромата и вкуснее
того хлеба в жизни не встречала!
12 окт. 2012 г.