Записки на манжетах не горят,
не смоет их, приехав, тётя Ася
в век девятнадцатый
туда, в Охотный ряд
Московской конкой номер восемнадцать,
а может тридцать восемь...
Кто теперь
припомнит кружева цветных батистов,
корзин ивовых,
Зин, Татьян и Вер,
что в прачечных, замученные твистом,
в воде проточной смоют акварель
московских улиц, площадей и лета?
В костюмы дуэлянтские одета
рекламная старательно артель...
А в воздухе витает разогрето
вчерашний дух набросанных стихов
с гусиного пера,
с чернил лиловых,
под тонкие духи шелками полных...
...и перемешаны Одилия с Одеттой
в переплетеньи пухлых облаков...