Неужели когда-нибудь наступит такой день, когда я выросту?
И почувствую и распознаю на слух, о чем там поется на клиросе,
В сырости, что шепчут холодные и немые, бездомные…
Когда в руку так мокро, доверчиво тычется носом худая собака
И затем – начинается страшная, кровопролитная драка
Не за себя – за право ходить по такому огромному
Искренне одинокому грязному месиву, что называется Миром.
Или, что ощущают грузные раздобревшие, сальноволосые,
Потом пропахшие, грязные, холостые, с чипсами в правой и пивом
В левой руках…
Что там за слезы на их покрасневших щеках? Что там за правда
В худых и пустых кошельках? Что там за боль
В их недовысказанных стихах? Что там за соль?
Что за сладость в наивных мечтах,
Трижды заброшенных, но и не выброшенных вещах,
Воспоминаниях…?
Сладко-горючих страданиях, вкуса которых не могут забыть несчастные,
Грустные, глупые, или богатые, странные, все как один слепо ищущие,
Жаждущие, алчущие хоть бы чего-то… чего-нибудь, заставляющего
Чувствовать жизнь на губах… кисло-сладкую, горькую, давкую,
Вязкую боль, или счастье… кровавое месиво
Бьющихся и разбивающихся
Осколками
вдребезги,
в пыль,
и звенящих в полу
так до боли неслышно, и так громогласно, выстрелом… , словно их вот для этого
вечность назад создавали.
Что людей нужно чувствовать, если не можешь слышать
Или слушать, прижавшись щекой к грубовато-шершавой
Нитке над сердцем,
И Так беспощадно Ощупывать
Чем же душа его дышит? Что пишет, чем наслаждается?...
что она терпит, в чем кается и
Замолкает.
Куда крылья птиц улетают, унося с собой вместе оставшиеся, последние крохи лета.
Зачем мои плечи, ключицы и руки , и зачем эти свечи? Были так вызывающе голыми, так неодеты?
И когда-нибудь в заднем кармане штанов я найду два билета
Аж До конечной. Без права вернуться. Без права остаться. Что б вновь улыбаться, плеваться, смеяться, кривляться...
Быть может однажды я выросту, и, увидав на крестах черно-белые записи с датой рождения,
Фамилией, именем, найду в себе силы не опечалится.
Впрочем, возможно, я буду скучной, и серой…
Все мягче и строже, и не настолько разнузданной.
Дикой
Чужой
И разбитой.
Не столько собой…
И Не настолько
Забытой или
заброшенной.
Что ж ты мой друг, очумевший, нескладный, непрошенный.
Может быть я осознаю… Стоишь, огорошенный…
Где-нибудь в будущем. Только не здесь, не в сегодняшнем, только не в тот миг, когда так горят вызывающе , только не в тот миг когда этот взгляд обжигающий
Только не в тот день когда захлестнет бледно синяя
И разорвет, расцарапает спину и крылья мне
Эта дурацкая, до беспредела предметная
Глупая, громкая, шумная, нагло-раздетая
Люба. Любовь по простому.
Твоя подчиненная.