у тебя самое обыкновенное имя,
было бы особенным -
я мог бы написать, что я
больше не знаю никого
с таким чудесным именем,
но я на это не способен.
я знаю, когда ты молчишь,
то тебе просто нечего
сказать, от моей глупости,
роняя сухие, приторные ноты
грубости, на параллельные
линии восприятия.
расписать по понятиям
все законы человеческой
близости, понимания
банальной условности,
твоего, моего нового
знания о сверхновой.
в начале было слово
и слово постоянно
мешало делу, доводя
до предела чувства,
оставляя не у дел
стены твоего дома.