Мы к мечте немыслимой бежали,
на бегу ловя рождённый стих,
мы зубрили записи скрижалей,
ни черта не понимая в них.
Жили жизнью своего народа,
мучились от боли общих ран,
понимали мы без перевода
гордые слова: «Но пасаран!»
Верили, что тотчас, на неделе
мы сумеем опрокинуть мглу,
и носили бороды Фиделя
юные студенты МГУ.
В молодость нам не вернуться снова:
у всего судьбой назначен срок.
Только жалко мне, что жар былого
весь ушел в бессмысленный свисток.
Свищет ветер на забытой пашне,
по безлюдным заводским цехам,
и свистят герои дней вчерашних,
и свистит чиновный новый хам.
И страну, и судьбы просвистели.
Преданная Родина, прости:
мы с тобой не жили, а летели,
а сейчас – свистим, свистим, свистим…