К полуночи бессоница совсем достала,
так что встала, оделась, поехала.
Город как раз обезумел. Пенились тротуары.
Люди на них пузырями
возникали,
нанизанные
на зазубренные острия магистралей.
В перехлесте стритов,
авеню и площади,
где никогда не бывает потише
или попроще,
стояли совсем пропавшие неофиты,
открытыми ртами глотали город, как порошок,
как таблетку на вечеринке,
когда со всеми-и всем вставляет, а горечью только тебя тошнит.
Свет препарировал.
Свет выхватывал
фрагменты, фасады.
Зеницы фотоаппаратов
цементом света залиты.
Нету ни впадин на асфальте,
ни другого, того, что забыть бы рады.
Рекламы- новьё. Просто дежа-вю.
Все было здесь новым столько раз на дню.
Перелицованные лица
выныривают из колодца, казавшегося бездонным.
Кто-то сюда возвращается из больницы,
чтобы умереть дома.