Наседка бегала, цыплят ругая: «Блин!»
Петух ворчал на кур, готовясь к пылкой речи.
Весь птичник жил с рассвета в ожиданье встречи:
«На пару дней здесь остановится павлин».
Под вечер он вступил, хвост распушив, на двор.
Вокруг курьеры (тысяч сто одних курьеров)
И он такой доступный, никаких барьеров,
А то, что он спесив, так это – наговор.
Приветствуя, петух вскричал: «Ку-ка-ре-ку!», -
Потом рассыпался в дежурных комплементах.
Обласкан курами, растаяв в сантиментах,
Павлин растроганно сказал: «Merci beaucoup».
Со всех сторон к нему слетались стар и млад:
Одни хотели показать своё потомство,
Другие – просто, чтобы завести знакомство
С одним из снобов государевых палат.
Он снисходил до всех, со всеми был «на ты».
Он важно говорил про жизнь в заморских странах…,
Рассказывал о доме…, о душевных ранах…,
Подрагивал хвостом…, поклёвывал цветы…
За разговорами прошли весь день и ночь,
Потом ещё один, потом одна неделя.
И каждый день, как день сурка: «Мели, Емеля,
Про жизнь, про дом, про раны…» Слушать уж невмочь!
Цыплёнок слушал-слушал, как «свистел» павлин
Всё о себе…, всё про себя…, себя жалея…,
И он, кто никогда не слышал Апулея,
В сердцах, наседке-маме вторя, пискнул: «Блин!»
1.05.2011.