На грани обрыва слова – и мимо.
Пятнадцать столетий назад
Здесь было так пусто, почти нелюдимо –
Здесь рос буйный розовый сад.
Чуть позже ломали им веточки-руки,
Ругались на колкость ресниц.
Себе оставляли, хранили от скуки
Цветы между ребер-страниц.
Бросали на землю, топтали, к несчастью,
И сад опустел и продрог
И стало вдруг пусто – к апреля ненастью
Таков был печален итог.
Мой сад, расцвети же! Для новых столетий,
Для добрых людей, расцвети.
Но бродит в ветвях моих розовых ветер,
И к выходу ищет пути.
Щебечут вдруг птицы – но, о! – не на нашем
Краю щебетанье звучит.
Мой сад обесцвечен, он дурен, он страшен,
Он умер и мёртвый стоит.
Чего ты здесь ищешь? Скитаешься в дебрях…
Ссыхаются листья, увы!
И лист темно-желтый дорогу застелет
В пустые, голодные сны,
Где небо фольгою свернется, порвется,
И в дыры польется вода…
Мой сад уже вряд ли от смерти очнется –
Зато загниет без труда.
Иди, засыпай! Не броди между лилий!
Ты немощен, маг мой, ты слаб.
Ты изгнан из этих безумия линий –
Ты изгнан, мой бог и мой раб.
Печаль, или бред ли – твоё отраженье
Мелькает, как прежде, в пруду…
В саду моем мертвом затихло движенье.
Уходим. Я тоже уйду.