I
Пахло медом и солнцем. Смеркалось,
Речка змейкой ползла по низовью,
Дева-ночь на холмы опускалась,
Как на толстую шею слоновью.
Тонким пальцем звезду запалила,
Вдаль глядела и тихо, и зорко,
И как будто ветрам говорила:
Чем не слон эта странная горка?
Сам большой, голова твердолоба,
Месяц-бивень сочится из туши,
И дурман-фиолетовый хобот,
Лапухи-шелестящие уши.
Как бизоны, в серебряной хмари
Шли гурьбой облака грозовые.
“Что ты, спишь?” – и очухался парень,
Ведь война! Не дремать, постовые!
От начальства несильно попало,
Ночь красивой, изящной смуглянкой
Улыбнулась, и вовсе пропала,
Да и слон стал обычной землянкой.
Ну а дальше – солдатское дело,
Переходы, угли полустанков,
Парень дрался и жарко, и смело,
Даже как-то подбил пару танков.
II
Эта ночка бы вовсе забылась,
Но однажды, в час отдыха редкий
Получил он посылкою мыло,
Видит: “Африка” на этикетке,
Будто вся, не одно только слово:
Речки быстрой серебряный глянец,
Ветер пальмы целует лилово,
И бизоны бегут по саванне,
Тот же слон в синей дымке цветочной,
Желтым бивнем луна изогнулась,
И девчонка такая же точно
С той бумажки ему улыбнулась.
В волосах огоньки изумруда.
Парень думал, печален и весел:
Будет мир, доберусь я дотуда
И тебя заберу в наши веси.
Был он юный и храбрый, и пылкий,
Фрицев гнал, как ошпаренных перцем,
И бумажку от странной посылки
Он в кармане носил, рядом с сердцем.
III
Шла пехота, штыками оскалясь,
Плыл закат, струйкой розовой вылит,
Парень дрался, но силы кончались,
Очень больно его подстрелили.
Он упал, в ухо вдарило громом,
Кровь багряная, красные угли,
Вдруг всё стало другим, незнакомым,
Тихий вечер, зеленые джунгли,
Речка ползает змейкою тонкой,
Месяц звякнул монетою круглой,
И идет он с красивой девчонкой,
Кареглазой и стройной, и смуглой.
Переливчатый розовый лучик
В воду выпрыгнул, как головастик,
Но поднялись кровавые тучи,
Когти, крылья со знаками свастик.
Нет оружья. Бросает он камень,
Льет в глаза пузырящийся деготь,
Бьет в клыки, разрывает руками,
Всё зазря: их так много, так много!
Глыба серая силы лишает,
Давит горло армада стальная,
Но любимую он утешает:
Ничего, мы прорвемся, родная!
IV
Шла война у границы передней.
Смерть. Носилки. Последняя схватка...
Те, что знали его час последний,
Говорили о нем очень кратко:
Был он мокрый и скользкий, и верткий,
Всё кричал, тряс руками в медблоке
И от розовой мыльной обертки
Отскребал кровяные подтеки…
V
Дата. Имя. Солдатская каска,
И березы шумят белоствольно.
Что ж, на этом кончается сказка?
Это было бы грустно и больно.
…………………………………….
Мир давно. Ветры травы ласкали,
Но о прошлом душа не забыла,
Боевые друзья отыскали
Упаковку от странного мыла.
Разглядели, отмыли от сажи,
Так что воском она залоснилась.
Надпись “Африка”, вроде бы, та же,
Лишь картинка чуть-чуть изменилась.
Тот же вечер на джунгли пролился,
Месяц звякнул монетою круглой,
Только парень еще появился
Рядом с девушкой, стройной и смуглой.