Марфа Васильевна – «царица», Ивана Грозного - «жена»
Давайте вспомним фильм Гайдая:
«Иван Васильевич…» Да, да!
В том фильме сцена есть такая:
Герои наши, в прошлом, там.
В «компании» - герои наши,
Марфы Васильевны, подруг,
Царицы русской, с нею пляшут,
Там песни, хоровода – круг.
Судьба же молодой царицы,
Очень печальною была…
Так приоткроем же страницы,
Истории – про, те, дела.
-------------
Шёл век, шестнадцатый в, то, время,
Семидесятый год уж шёл.
Сорокалетний царь, нёс бремя,
Уход жены он пережил.
Иван (Васильевич)- «Четвёртый»
Он - Иван Грозный, русский царь.
Своеобразный царь, упёртый,
Страны огромной – государь.
Похоронив жену вторую,
Княжну черкесскую, уже,
Жену решил уж взять другую,
Из русских, из дворян, с ней жить.
Дума боярская решила,
Срочно указ тут утвердить.
Лучших невест определила,
Всех ко двору, их, привезти.
И в уголки страны российской,
Гонцов послали, изыскать,
Невест красивых, хоть не близких,
А за утайку – наказать.
Отцам семейств, кто дочку спрячет,
Грозят опалой. Казнь - снести.
Бояре – следом. Не иначе.
Первый отбор произвести.
И в слободе Александровской,
Почти две тысячи девиц.
Все девушки красивы, броски,
Кровей дворянских, разных лиц.
И далее, как в наше время,
Как нынче, конкурс красоты.
Разбив по кучкам «бабье племя»
Их просят в комнату зайти.
Входя, царь кланялся невестам,
Немного с ними говорил.
Осматривал, прощался лестно,
И что-то хмыкнув, уходил.
И после первого «просмотра»,
Из этой массы, лишь всего,
Осталось только уж на утро,
Из них лишь горстка – ничего.
Двадцать четыре кандидатки,
Осталось ко второму дню.
Двенадцать, то - уже остатки,
Невест, осталось. С них найдут.
Этих осматривали строго,
Уж в обнажённом виде всех.
Должны из них выбрать, в итоге,
Одну, пригодную совсем.
Врач- англичанин был при этом,
В стакане, их, мочу смотрел.
За их болезни был в ответе,
Не дай бог, коли, проглядел.
Поскольку, все девицы эти,
«Тройное сито» что прошли,
Как эталон «красы» на свете,
Все по здоровью подошли.
Царь посоветоваться вздумал,
С приспешником своим, тогда,
Малюта, то - Скуратов, с думы,
Царю совет, тот, сразу дал.
Он указал без колебанья,
На дочь дворянина, тогда.
(С Коломны, те, и их не знали),
Взять Марфу, он, совет тут дал.
Отец – Василий. Он - Собакин,
«Большой» - в роду был не один.
Из «худородных», знал не всякий,
Но, вот пришёл и его день.
Спору тут нет. Девушка – чудо.
Скуратов же, слукавил тут.
Марфа же родственница, будто,
Хотя и дальняя. В том, суть.
Он фаворит царя, но всё же,
Происхожденьем, низок он.
Он породниться жаждал тоже,
С царским двором уже давно.
Царь согласился выбрать Марфу,
Марфа Собакина, теперь,
Царицей станет уж по праву,
Пред ней откроют в царство дверь.
Помолвка летом состоялась,
Хоть - потрясения в Москве.
Тут накануне оказалось,
Татарский хан войска привёл.
Весной войска Девлет Гирея,
Кремль поджечь тогда смогли
Хан крымский, конницу имея,
Стены кремля смог засмолить.
Огонь на город перебрался,
Горело всё. И погреба.
В них порох был. И он взорвался,
Такая вот Москвы судьба.
Гибли в огне так же татары,
Сбежал потом Девлет - Гирей.
Сгорел почти весь город старый,
Погибло множество людей.
.
За три часа каких-то, только,
Столица выгорит дотла.
Восстановить, средств уйдёт, столько,
Врагу того не пожелать.
Погиб и главный воевода,
В Ростове ж находился царь.
Он был тогда в других заботах,
Прибыть не сможет государь.
Но, это всё не повлияло,
На проведенье свадьбы там.
И в октябре, та, состоялась,
В той слободе опять, тогда.
Пришла толпа и скоморохов,
Ручных медведей привели.
Родные Марфы пришли к сроку,
Приблизиться к царской семье смогли.
Отец Марфы – уже боярин,
И его братья все в чинах.
За власть схватились очень рьяно,
Им воля от царя дана.
Всё б хорошо, но Марфа эта,
Впала в болезнь. Но, странна – та.
Никто не разбирался в этом,
Та, не болела ж никогда.
Марфа уже после помолвки,
Слабость почувствовала тут.
И это вовсе не уловки,
Всем неизвестен был недуг.
И Марфа начала тут «сохнуть»,
И слухи по Москве ползли.
Кругом одни лишь «ахи – вздохи»,
Всякую чушь порой несли.
Будто невесту отравили,
Слухи зловещие пошли.
Все с подозрением там жили,
Но, вот виновных всё ж нашли.
А царь на Бога положился,
И свадьбу всё ж не отложил.
И про себя он всё молился,
На лучшее, с надеждой жил.
Его ж однако «упованье»,
На выздоровление, её.
Прошло у бога без вниманья,
И вскоре Марфа всё ж умрёт.
Та, в ноябре уже скончалась,
Всего полмесяца пробыв.
В ранге царицы, так случилось,
Женой фактически, не быв.
В смерти царицы обвинили,
Её же собственную мать.
Через слугу, зельё, решила,
Для «чадородия», ей, дать.
Мать и придворного казнили,
Двоюрных братьев Марфы, всех.
Дядьку «Меньшого» - проводили,
Жить в Монастырь, но - насовсем.
Другие родственники так же,
В опале стали при дворе.
Ни одного при царстве даже,
Не стало уж. Не пожалел.
Марфу в Москве похоронили,
В собор кремлёвский, положив.
Там царских женщин хоронили,
Царь, впрочем, долго не тужил.
Царь разрешенья добивался,
От церкви, в новый брак вступить.
Раз он с женою так расстался,
Которую, не перестал любить.
Всё на болезнь Марфы ссылался:
«С ней в отношенья не вступил.
Мужской, мол, долг - не выполнялся,
Девства её – не разрешил».
Прошло лишь месяцев, немного,
Невесту снова выбрал царь.
С Анной Колтовской – жил недолго,
Лишь, меньше года, государь.
Царь в монастырь её отправил,
У её родственников всех.
Все земли отобрал, по праву,
Не стало в царстве больше, тех.
Ещё три раза царь женился,
С женой седьмою, он – Нагой.
Дмитрий, царевич, с них родился,
Об этом уж рассказ другой.
-------------
И вот, двадцатое столетье,
Двадцать девятый шёл уж год.
Кремль. Реставрация шла где-то,
Гробницу Марфы там найдут.
В гробу царица возлежала,
Очень, та, бледною была.
Но, красотою восхищала,
И, как – живая, та, была.
Была не тронута, та, тленьем,
Хотя три века уж прошло,
Но, та, на воздухе мгновенно,
Распалась в прах. И всё ушло.
Разгадка, та, была такая,
С белого камня – саркофаг.
Известняка. В нём ткань любая,
Твердела, словно известняк.
Сырой же воздух попадая,
Целостность нарушает, враз.
Всё исчезает, распадаясь,
Последний наступает час.
Но череп Марфы сохранился,
Не тронул тлен, за столько лет.
Для нас потомков – пригодился,
Царицы Марфы есть портрет.
Такое раньше уж бывало,
При вскрытии таких гробниц.
Двух сыновей царя Ивана,
В истории, известных лиц.
Криминалист- эксперт всё ж сделал,
По черепу – бронзовый бюст.
Прекрасна Марфа, в самом деле,
Причину ж смерти – не найдут.
Марфа Васильевна – «царица»,
Ивана Грозного – «жена»,
Жаль всё ж красавицу- девицу,
Никем не побыла она…
Иоанн Васильевич (Иван-4) (Грозный),
Первый русский царь. Сын Василия-3 и Е. Глинской.
С первой женой Захарьиной-Юрьевой имели сыновей Ивана и
Фёдора и др.