Царю-строителю лишь Бог судья, конечно,
На гиблом месте он возвел свою столицу,
Среди болот и сырости кромешной
Царя Петра проглядывают лица.
Есть два Петра – парадный всадник медный,
Покрытый патиной, на вздыбленном коне,
Он словно бы реляцией победной
Прочерчен был Коло и Фальконе.
А есть другой – больной, одутловатый,
С лицом безжизненным персоны восковой,
Подальше с глаз людских, как чудище, упрятан
Наш царь-мутант, шемякинский герой.
Не потому ль у города Петрова
Есть два лица, что на меня глядят:
Дворы-колодцы, прохудившиеся кровли
И позолотою сверкающий фасад.