И холодно, и вьюжно, но
есть повторение и речи понукание.
Когда лошадка выдыхает пар, окно
запотевает. Белыми венками
зима плывёт вниз по течению, слепя,
зима дрожит, раскалываясь надвое.
Холодных кос струение до пят,
зудящий снег, зубцы хлорида натрия.
Сквозь сад к себе руками притянув
обеих матерей, поочерёдно жалких, –
о жизнь, о смерть! – я маленький зуав,
я звук, я всей любви анаколуф –
лежу, свернувшись, в ямке.
Как сладок снег, слетающий ко мне.
Он неодушевлён, ему – равно.
Но слаще роза чёрная в вине,
но слаще роза чёрная в вине,
но слаще роза чёрная в вине.
Но-но.
*
Но-но! – и снова пальцем погрозила,
и снова вышла в беленьком строга.
Высокий дом, где ангелы и зимы.
Струна мороза. Голоса дуга.
Я заболею, подхвачу простуду.
О зубы стукнет чашки холодок.
Так забери же поскорей отсюда
свой маленький чихающий гудок,
так забери и сделай флейтой, флейтой,
над городом тревожно проведи,
и каждому я стану Летой, Летой –
неизъяснимой музыкой в груди.