и, если эта пуля для меня, -
она пройдёт через любую стену.
я не припал на левое колено,
но лёг плашмя, на грудь и в грудь приняв.
мне не 17. я на Братиславской.
строчу "опаздываю, буду через 10".
я не сверял со стрелками на Спасской,
однако хорошо, что помню месяц
и год, который выжал. дом, где выжил
под натиском остывших полотенец.
во мне так скалился жених и двоеверец,
да только вымер он и весь до капли вышел.
я был так горд за город и за время,
за выдранные в раз воротники,
за то, что я знаком почти со всеми,
кто вырвет с кровью мне в последствии клыки.
в ботинках чищенных и выглаженных брюках,
не опустив глаза, но рукава спустя
марали свои жилистые руки
и знали, что в итоге их простят,
в безродных псов взрастят из огалтелых,
но видимыми верными щенят.
щеки я не подставил. если знал бы,
что будут бить, опередив удар,
я лучше б их топя в реке рыдал,
чем отдаваться в окровавленные лапы,
которые застряли комом в горле
так, что теперь молчанием я сыт.
так за болтливого отца немеет сын.
так в старости за молодое болен, -
за грех, который кто-то упустил.
но за меня теперь никто не объяснит
той, от которой я без кодов и паролей,
открыт, пускай и ,прикусив язык,
и голым прихожу по доброй воле.
мне не 17. я не на конечной.
всё крепче плечи, и яснее речь.
и в выборе не так уж опрометчив,
чтоб не понять под чьей рукой полечь.