Я иду, но не вижу, куда.
Словно вычерпан кем-то до дна.
Там, где раньше алела звезда -
имена, имена, имена.
Там, где раньше поля да леса -
голоса, голоса, голоса.
Где река изгибалась в калач -
тихий плач, тихий плач, тихий плач.
Я иду по тропинке кривой.
Стынет правда под снегом травой,
и любую травинку сорви,
а она - на крови, на крови!
Эти дни ненадёжны, как наст.
Заметает мои города...
Вот отец, он меня не продаст
никому, ни за что, никогда.