Израненный свалками весенне-летнего холокоста
Корягами скрюченный в параличе лежит полуостров
И натянув осенних туч на себя одеяло
Читает молитву свою заунывным голосом шквалов
Здесь календарь, часы и время лишаются смысла
Впрочем, также мудреные тексты и всякие числа
И оставаясь один на один с дюною рыжей
Думаешь лишь об огне и как в этом выжить
Ни зги не видно в кромешном осеннем мраке
Лицо иссечено лапами сосен, как после драки
Но я прижимаю к себе добычу – грибов корзину
Мне здесь хорошо и в дождливую осень, и в лютую зиму
И пусть снега выбелят сосны и рыжие дюны
Я буду согрет в своем домишке буржуйкой чугунной
И с чаем горячим улягусь на здешнем мягком диване
Чтобы послушать осенних стихов огня завыванье