Ты прячешь краски, положила кисти.
Теперь на холст бросает карандаш
Штрихи твоих желанных рук.
В глазах - принятие судьбы,
Печаль застыла в них.
- Так будет лучше, - безлико шепчет разум.
- Но почему?
- Тебе ответ известен лучше всех.
- Но ...
- Забудь о сердце, его метания глупы!
Оно наивно - грёз сновидец,
Обжечь, зажечь, испепелить!
Конец всему всегда - один! - забыла?
- Неправда: сердце -
путеводитель жизни!
- И что ты хочешь? -
испить напиток терпкий
залпом и до дна? и - к чему? -
Не спорю: до краёв уже
сосуд наполнен (не кровью ли?),
но, раз опустошён,
испитым быть захочет вновь и вновь,
всё горячей он будет становиться,
всё горячее нетерпенье будет - но оттого
лишь только горче станет он!
- Я понимаю. Но разве суть ...
...
Твой взор, доселе в зазеркалье мыслей обращённый,
прояснился. И тут же вновь недвижим замер.
Сжала пальцы.
Сломан грифель.
Ты его узнала. По снам, тревогам.
Переборам струн души.
Пронзителен, осознан взгляд его.
Друг. Враг. Нынче
всё равно.
Подписываешь дату.
Ноябрь.
Дветысячидвенадцать.
Вздох.
облегчения?
смирения?
Иное ли дано?