Рассказ
Здравствуй, двухтысячный! Здравствуй, наступающий новый век!
Схоронили отца. В новой квартире он прожил всего месяц. Несколько часов мне довелось провести у гроба одной – наедине с отцом. Я читала молитвы, просила Архангела Михаила проводить душу отца в эфирные октавы и дать мне знак о состоянии его души. Лицо отца разгладилось, помолодело и расплылось в улыбке... И знак был дан. Гвоздики, которые я выбрала для отца, розовые, совсем свежие, стояли на полу в банке. Их было двадцать. Розовый цвет я выбрала как цвет любви. Одна гвоздичка сломалась. Я вытащила её из букета, стебель переломился ещё в нескольких местах, и в моих руках остался розовый бутон цветка. Я поняла, что отец мой теперь будет продолжать свою жизнь не в астральном мире, а в царстве Света, где ему помогут подготовиться к новому воплощению. Это он сам и поблагодарил меня, оставив в моих руках бутон любви. Очень уж мне хотелось, чтобы душа отца свершила переход в эфирные октавы, чтобы отец не отказался идти туда с ангелами. И он всё понял и не отказался.
Мой отец был сложный человек. Характер его был нелёгким. Жить с ним было несладко. Но я люблю его несмотря ни на что. И эта любовь сделала своё чудесное дело – душа отца теперь будет пребывать в мире, где есть только любовь, где нет зла. Пусть же насытится его душа этой любовью, и он придёт в новую жизнь любящим созданием!
Последнее время отец часто говорил о своей смерти, составлял завещания, давал всевозможные распоряжения... Даже здесь он применил свои юридические знания – напоследок, уходя из жизни. А я давала отцу свои распоряжения: «В момент перехода к тебе подойдут ангелы. Ты можешь согласиться пойти с ними, а можешь не согласиться. Обязательно соглашайся! В священнообителях эфирного мира есть санатории для исцеления больных душ, есть школы, университеты, библиотеки. Тебе нужно получить там множество знаний и прийти в новую жизнь хорошо подготовленным. Только не упирайся, не оставайся на астральном плане». Отец в ответ ворчал, но всё же слушал меня. Он почему-то всегда меня слушал (даже когда я была совсем маленькой девочкой) и почти никогда не спорил. Если начинал спорить, выдвигать какие-нибудь теории человеческого ума, я говорила: «Отец, не веришь – дело твоё. Но только сделай так, как я тебя прошу – отправляйся с ангелами в эфирный мир». Он опять ворчал. И я замолкала, отмывая его дом от пыли и грязи... Я молча передвигала вещи в комнате, протирая каждую от пыли, и расставляла их на те же самые места, где они всегда жили. Отец лежал на диване какое-то время тоже молча. Потом говорил: «Ну, ты уж не подумай, что я совсем полный идиот, что нет у меня никакой фантазии, что ни во что невидимое не верю. Что-то есть, конечно же, есть – то, что мы называем Богом. Но вот что это?»
И вот – бутон любви в моих руках – любовь и благодарность моего отца в ответ на мою любовь и мои молитвы и просьбы к Архангелам и ангелам. Я облегчённо вздохнула и улыбнулась.
На сердце отлегло. Я поблагодарила Архангела Михаила, других Архангелов и ангелов за их работу, зажгла свечи и поставила их на края гроба в изголовье отца. Ночь прошла совсем спокойно. Рано утром я снова провела молитвенное бдение у гроба. И – в путь-дорожку! Похороны прошли очень спокойно, безо всяких затруднений. Поминки – также. На сердце было тихо, спокойно и радостно. Это действительно праздник, когда родная душа находит свой приют в небесном царстве, уходя с земли, и пребывает в умиротворении, перестав мучиться и маяться.
Последнее время отец был разочарован в жизни, в друзьях. Он болел... Это была двойная боль – физическая и душевная. Он постоянно прикрикивал: «Наша жизнь – сплошная несправедливость!» Я пыталась ему что-то объяснять: «Отец, в нашей жизни, наоборот, нет несправедливости – мы просто имеем то, что заработали. Так работает космический закон – закон кармы. Но поверь, силы Света нам помогают сейчас, как никогда, изменить всё к лучшему». И отец не знал, что говорить, и просто слушал... Уныние, недовольство всем и боль сводили его с ума. Он ворчал на меня и моего брата, на своих друзей – все, мол, вы такие-сякие... Я не обижалась и приговаривала: «Все мы, отец, пока что ещё такие-сякие, оттого и жизнь у нас такая же, как и мы сами. И нам всем ещё предстоит измениться к лучшему, тогда и жизнь наша станет лучше».
Теперь я поняла, ощутила на себе, почему некоторые народы считают уход человека из жизни праздником. Когда уходит душа в небесный мир – это действительно праздник! Я наконец-то увидела, почувствовала радость отца, и моё сердце обрело, наконец, успокоение и радость за него, за его будущее. Беда, когда душа отказывается идти в высший мир и получать дальнейшее развитие. С моим же отцом теперь, слава Богу, дело обстоит как надо.
Когда опускали в могилу гроб и забрасывали яму с гробом землёй, я стояла с большущей охапкой живых цветов, среди которых были и мои розовые гвоздики... Мороз освежал и бодрил, звенел в воздухе музыкой чистоты. Похоронной музыки не было на этих похоронах, была музыка снега, мороза и солнца. Замёрзшие гвоздики казались ещё свежее, они излучали красоту вечной любви, которая всегда жива в нашей памяти и оживляет время от времени наши горемычные будни своим чудом. Цветы умрут, но бутон любви, подаренный мне отцом перед его отбытием в Дальние Страны, навсегда останется в памяти моего сердца как счастливейшее переживание в моей жизни. Яркое солнце заливало сверкающий снег жёлтыми и розовыми лучами... Я стояла в спокойствии и радости. Улыбаться было неудобно, но хотелось именно улыбаться. И слёз не было совсем. Я заметила, что все присутствующие ощущали спокойствие и не хотели плакать.
Я благодарна отцу за то, что он был в моей жизни, за то, что он был моим отцом. Во многом он был «не подарок», и во мне есть много недостатков – тех же, что имел он. Но любовь моя к поэзии, к книгам – это отец. Любовь моя к природе и животным – это отец. Я благодарна отцу за оставленные мне деньги, которые помогли избавить мою семью от долгов. Небольшая часть этих денег ещё осталась, и теперь я – к сорока годам! – наконец-то стала невестой с приданым.
Услышь же, отец, я тебе благодарна!
Услышь, вселенная, я благодарна!
До свидания, уходящий век! Не осталось и капли от твоих неприятностей, от твоих бед! Их было так много, но осталась только любовь! Осталась только благодарность!
Здравствуй, двухтысячный!
Здравствуй, новый 21-ый век!
13.12.1999