Такой грустный и немного грубый,
Ты скачиваешь для себя новые чувства.
Я же по старому терзаю струны,
Якобы прячась за всей этой тенью искусства.
Ты пьешь кофе и постоянно куришь,
Я же постаралась избавиться от вредных привычек.
И ты себя этой гадостью не погубишь,
Только если не трахнешь одну из своих венеричек.
Я пишу эти строки не для успокоения,
И даже если бы меня никто не читал,
Мне просто нравится писать стихи до опьянения,
Словно они предскажут не грустный финал.
А я попробую снова слушать речитатив,
Который тебе что-то вроде наркотика.
Хоть он когда то мою душу для тебя обнажив,
Теперь снимает её в грязной эротике.
Эти строки насквозь пропахли горечью,
Что меня преследует по вечерам.
И я вскоре скачусь до того, что меня назовут "сволочью",
С моей глупой привычкой врать лечащим докторам.
Под рукой томик Булгакова, где главный Мастер,
Как он там говорил? "Все ваши стихи ужасны"?
Я согласна с ним, но в моей руке фломастер,
Коим пишу я эти глупые строчки лжи.
И вообще нужно сворачивать эту глупую рифму,
Которая распадается, чем больше я пишу.
Всё равно все мои силы и даже душа отданы гриппу,
Который добьёт меня. И не спасай, прошу.