О, Сахалин, тебя воспеть мечтаю
Или хотя бы твой акулий хвост.
Недели три спешил к тебе с Алтая,
Ведь этот путь был всё еще не прост:
Спешил душой, но очень тихо ехал,
Порой, пожалуй, не быстрей, чем Чехов.
Сначала на попутную машину
Меня препроводили всей семьей
И посадили... вовсе не в кабину:
Какие там кабины, боже мой?
Обычная машина бортовая
Была нам благом на путях Алтая,
И мокрым летом, и седой зимой
Ползла, родная, грязь иль снег взметая,
Со скоростью лошадки верховой.
И семьдесят с немногим вёрст до Бийска
Обычно занимали пять часов,
Исполненных "живительного риска",
Когда ты за борт сигануть готов,
Коль машинёшка - как обычно, с грузом -
На мокрой горке заскользила юзом
И целится свалиться в "буерак"-
"СтрашЕнной глубины" сырой овраг
С отвесными размытыми краями.
Вот так я начинал поездку к маме,
И, как уж вы успели догадаться,
До Бийска повезло живым добраться.
А в граде сем меня уже встречали,
На улице Болотной, номер сто,
На том же самом, так сказать, причале,
Хоть там из близких и не жил никто...
Но родственные связи были шире,
И в матерью оставленной квартире
С семьей остановился на постой
Мой дядя, по фамилии Каширин,
Далёкий мне, но добрый и простой.
Ждала меня там мамина подруга,
Чтоб сына отвезти на Сахалин.
Мать и ее недавно "сбила с круга":
Рисуя много радужных картин
Житья-бытья "на море-окияне",
Разбередила душу "тёте Ане".
Назавтра с нею мы пустились дале,
Спеша на поезд "Бийск - Новосибирск".
Но всё равно едва не опоздали
(Как видно, я притягиваю риск).
... Протиснувшись к старинному вагону
(Впервые, кстати, я попал в вагон).
В "купе" сквозном на две плюс две персоны
С десяток обнаружили персон.
На нижних полках оные сидели,
Не позволяя нам пробиться к цели,
По виду, не сумняшись ни минуты,
Что стоят и не этого уюта.
Я приуныл, решаясь ехать стоя,
Как ко всему привыкнувший пострел,
Но тут узрел я, что это такое -
Глазами брать кого-то на прицел:
"А ну-ка вы, - сказала тётя, - двое,
Освободите!"... Пикнуть не посмел
Никто из этих двух богатырей,
Увидев дух, совсем не женский, в ней.
... Так я узнал характер тёти-Анин,
Который был в двадцатые огранен,
Когда она носила парабеллум
И знала, что почём на свете белом,
Жила в косынке, дорогом кожане*,
Мечтая о лихом бойце Иване -
Ну и, понятно, только между делом.
*Экипировка комсомолки 20-х годов 20-го в.