Глава 1. Сэм.
Он был пьяницей, работал грузчиком в доках, пропивал всё до последнего цента. Приходя домой, в беспамятстве частенько бил свою дочь и жену, вынужденную трудиться на двух работах чтобы прокормить семью. Да, Сэм был скверным человеком, но такой участи не заслужил даже он...
Джек закрыл увесистую папку, откинулся на спинку кресла и чиркнул спичкой. Это последний перекур на сегодня. Надо сказать, это уже стало ритуалом. Пока сопоставляешь факты и пытаешься выяснить мотивы, воссоздать последовательность произошедшего, пальцы сами мнут табак, набивают им трубку, потом ещё несколько пометок пером, папка с шелестом закрывается, и чирк, вот он уже раскуривает трубку. Лакированная слоновая кость так приятно лежит в руке. Теперь можно закрыть глаза и ещё раз представить картину событий..
Было так. Поздний вечер. Самуель Н. Доджсон возвращается домой после работы. Он устал, замёрз и в зюзю пьян. Заходит в квартиру, узнаёт от жены о пропаже дочери, потом в порыве гнева убивает её. Грузчик настолько пьян, что не может стоять на ногах. Спотыкается о труп, падает на нож, который входит прямо между рёбер, под сердце. Одновременно с этим при падении, видимо под весом своего же тела, ломает шею в двух местах. Откуда нож? Наверное жена что-то готовила.
Итак, по неосторожности убив жену, сам убийца погибает по неосторожности. Дело закрыто...
Завтра нужно будет завести дело о пропаже ребенка и передать его... эээ, короче куда надо. Наш отдел криминалистики таким не занимается.
***
- Папа, папа, ты спишь?
***
Глава 2. Элиза.
- Элли! Элли, время чая!
Девочка открывает глаза. Спокойное голубое небо над её головой обрамлено сочными зелеными стеблями травы и головками одуванчиков. Наверное она заигралась и уснула в траве, в этом огромном зелёном море, наполненным запахом цветов.
- Уже иду, мам!
Она встаёт, подбирает свою игрушку - плюшевого мишку, и бежит к дому, неуклюже волоча его за собой. Теплый ветерок развевает её длинные светлые волосы, играет в складках её белого платья. Элиза заходит на крашеную белой краской деревянную веранду, шлёпая босыми ногами по согретым летним солнцем половицам. На веранде пахнет чаем, яблоками и нагретой полуденным солнцем древесиной. Стол уже накрыт, на простой белой скатерти её ждут чай и любимый яблочный пирог. Девочка усаживает мишку на один из изящных резных стульев, садится сама. Плюшевый медвежонок смотрит на неё своими добрыми глазами - один глаз голубой, он переливается на солнце, другой - чёрный, это просто круглая пуговица. В его взгляде печаль, что-то не так... третий стул пуст. Где же... Мама?!
- Мама! - Элиза встаёт со стула - Где ты? - она открывает дверь в дом и входит. В кромешную темноту...
***
- Мама-а-а!!!
***
Глава 3. Том.
Холодный ветер пробирается под пальто, заставляет глаза слезится. Том придерживает шляпу, чтобы она не улетела. Ещё пол квартала и он будет дома. Но тут из соседней подворотни раздаётся пронзительный вопль. Мужчина бегом направляется туда - наверное кому-то требуется его помощь. Он влетает в проулок...
Гримаса ужаса искажает его благородное лицо. Шляпа выскальзывает из бессильных рук и улетает...
***
Телефон звенит не переставая. Кому неймется в такой поздний час, да ещё и в субботу? Джек выбирается из-под одеяла и идёт в коридор.
- Кто это ... ?
Голос из трубки еле слышен, и срывается на высокие ноты.
- Да, да, инспектор, сейчас буду.
Какого чёрта? Что стряслось на сей раз? Он наскоро одевается, спешно вливает в себя чашку холодного чая, выходит на улицу, в ночь..
***
Свет настольной лампы освещает породистое лицо неизвестного мужчины. Он очень бледен.
- Как ваше имя?
- Том, Том Харрисон, сэр.
- Рассказывайте, что вы видели...
Том, сбивчиво рассказывает увиденное. Из его головы не вылезают жуткие образы. Лужа крови и человеческих внутренностей под тёмным силуэтом, распростёртым на земле. И плюшевый мишка, с наполовину оторванной лапой, отброшенный на другую сторону переулка, к мусорным бакам.
***
- Неееет!
***
Глава 4. Джек.
Итак, что мы имеем? Растерзанный труп в переулке. Из улик - перочинный ножичек, принадлежавший жертве, и старая плюшевая игрушка. Не густо. Ладно, завтра подумаю об этом на свежую голову, а сейчас домой. Джек собирается, кладёт в чёрный кожаный портфель улики - небольшой ножик в целлофановом пакете и потрёпанного, грязного окровавленного мишку, с торчащей из плеча ватой.
***
Выходит на улицу. Ну и ночка! Вроде бы только конец сентября, а уже так холодно и ветрено. Садится в машину к заботливо предложившему подождать его таксисту. Всю дорогу из его головы детектива не выходят эти два странных дела. Он уже машинально связал их в одно.
- Уже приехали сэр.
- Спасибо.
Джек расплачивается с таксистом, вылезает из машины. Борясь с полами собственного плаща, отчаянно развевающимися на ветру, заходит в подъезд. Поднимается на второй этаж, по дороге доставая ключи. Щёлк-щёлк - вот он и дома. Разувшись и бросив пальто на тумбочку, он проходит в кабинет. Раскрывает портфель, кладёт на стол папку и нож. Медвежонка усаживает рядом, прислонив спиной к настольной лампе. Теперь горячего чаю и спать.
***
- Тедди, Тедди! Где же ты?!
***
Следователя разбудили холод, вой ветра и стук неприкрытых ставень. Он встал с кровати, ежась от холода прошлёпал босыми ногами к окну, чтобы закрыть ставни.. Дверь в коридор приоткрылась, скрипнув. Струйка бледного света просочилась в комнату. Неужели он забыл выключить свет в кабинете? Детектив вышел в коридор. Дверь его кабинета была распахнута настежь, а свет лившийся оттуда слепил его. Но его манило тепло и спокойствие, исходившее оттуда. Щурясь, и не видя ничего кроме яркого света света, Джек вошёл внутрь..
***
- Элли, Джекки! Время чая!
***
Глава 5. Тэдди.
Порыв тёплого летнего ветра растрепал его волосы; запахи трав, нагретой солнцем древесины, свежей, ещё не успевшей окончательно высохнуть краски, и яблок ворвались в его сознание. Слёзы навернулись на глаза от нахлынувших воспоминаний.
- Мама?
Картинка медленно проясняется. Свет больше не слепит его. Он стоит на крашенной белой краской деревянной веранде, ощущая босыми ногами тепло половиц. Летнее солнце, уже склонявшееся к закату греет его озябшее тело. На круглом столике, покрытом простой белой скатертью уже стояли четыре чашки ароматного чая на блюдцах, а середину стола украшал большой яблочный пирог, заботливо порезанный на кусочки. Джек сел за стол, на один из четырёх изящных резных стульев и встретился взглядом с забавным плюшевым мишкой, Сидевшим напротив. Игрушка смотрит на него своими добрыми глазами - один глаз голубой, он переливается на солнце, другой - чёрный, это просто круглая пуговица.
На веранду, шлепая босыми ногами, вбегает маленькая девочка лет девяти. Она в просторном беленьком платьице, длинные светлые волосы её спадают на плечи. Ничего не говоря, она садится на стул рядом. В её взгляде печаль, что-то не так... четвёртый стул пуст. Где же... Мама?!
Они сидят в тишине, никто не притрагивается к чаю. И лишь плюшевый медведь смотрит с добротой и грустью.
Что-то определённо не так! Один его глаз... мёртв! Другой же... он больше не переливается на солнце, он не голубой, он черный! Омут!
Девочка и медведь смотрят на следователя не отрываясь и не мигая. Джека сковывает ледяной ужас. Он не может встать, не может оторвать взгляд от игрушечного глаза, который начинает медленно вращаться, превращается в воронку, чашки на столе начинают дребезжать, мир вокруг превращается в одну большую разноцветную воронку с чёрным немигающим глазом в центре... Джека начинает засасывать в этот омут, он пытается удержаться, хватается за стул, но уже летит, вместе со стулом. Радужный вихрь становится чёрным. Он засасывает, поглощает всё: чашки, пирог - веранда сминается. Трещит древесина, звенят разбиваясь чашки, девочка захлёбывается истерическим визгом и хохотом. Следователь ощущает сильный удар по затылку, и успевая подумать, "наверное балка крыши" резко погружается во мрак. Из тьмы мишка улыбается, показывая острые белые зубы, и шепчет:
- Вспоминай..
***
- Спокойной ночи, папа... Я же не хочу никому зла. Просто так будет лучше, поверь...
***