На эту тему существует богатая коллекция мыслей, что указывает, во-первых, на благодатную тему: а поговорить-сочинить?, во-вторых, на зыбкость границ этой темы, а, в-третьих, она «кормит» гуманитарный народец вопросом: дай ответ? Тема не даёт ответа. И не даст. Потому что звено цепи расскажет о части цепи, но не покажет способа соединения.
Характер – это норов и… нрав. Узел поведения человеческой природы, а, точнее, сама эта природа и есть.
Для примера. В воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченкова) есть эпизод, названный «грибное послушание». В нём – молодой выпускник духовной академии не может смирить свой норов и идёт просить прощения к Владыке, на которого страшно обижен, но тот ни сном, ни духом не ведает обиды паренька. И отвечает ему: И ты меня прости. Я ПО ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕК ГОРДЫЙ.
Норов и «гордый» - это рядом. Это загородиться… Всякая гордость – «городить огород» однозначно.
Оборотная сторона этого «огорода» – нрав. Тут на крылечко выходит глагол «нравиться». Нравиться – невеститься, открыться…
Я тебе нравлюсь, то есть нрав мой тебе по нраву. Добрый нрав. Даже фамилия есть – Добронравов.
Но прижилось-то слово «характер». Оно и находится на стыке гордого норова и ласкового нрава.
Характер - слово греческое, а, значит, бытийственное и действенное.
И оно – лишь одна ступень в цепи судьбы.
Посеешь ПОСТУПОК — пожнёшь привычку, посеешь ПРИВЫЧКУ – пожнёшь ХАРАКТЕР, посеешь характер – пожнёшь СУДЬБУ...
То есть – ПОСТУПОК – это шаг. Шаг – от рождения. Что происходит от первых шагов ребенка? Привычка идти. Слушать. Видеть. Повторять. Запоминать. Сосредоточиваться. Уклад и семья.
ПРИВЫЧКА – навык, НАВЫКНОВЕНИЕ. Но всё равно это способность думать и трудиться (или, наоборот, для ленивых – а это привычка, факт!, а не потому что умнее всех).
Характер – преодоление.
Это жест «всё возможно», но силы этой самой «возможенности» надо воспитать, напитать и обустроить.
И характер – личностная огранка. Очень суровая. Строительство с «нуля» «под ключ». Но тут нет вариантов. Или так, или никак. Иногда выбор падает в «никак».
И вот возникает вопрос о содержании русского характера.
Что мы включаем в это, кроме всеотзывчивости, всепонимания, способности вместить невместимое и прочее, милое сердцу, привычное?
Смею утверждать, что содержание русского характера – это ДУША БОЛИТ.
Именно простонародное.
Прижать руку к груди:
- Чего ты?
- Душа болит.
О детях ли, о стране, о мире, о жизни…
Это ведь – забота.
Это «береги себя», то есть скрытое признание в любви.
Сюда относится т.н. печалование, но не от слова "печаль", а от слова "печаловаться", то есть заботиться, попекаться.
Сергий Радонежский - печальник Земли Русской, значит, Ангел-хранитель, защитник, любящий.
Только слышатся слёзы в слове "печальник". Может, потому в акафистах – специальных церковных чтениях рефреном звучит "радуйся" - много же слёз-то по всей русской земле.
Гасить надо.
Это - душа болит.
Есть ли такое в европейских странах - на глобальном национальном уровне - не знаю.
У каждого народа есть душа.
И болит она, да, но не на таких пространствах и не так долго, как наша.
И вот что стало: изболела душа нашего народа до душевнобольного недуга, до безумия.
А рядом с этим ядом: нет любви в стране. А и в ином доме нет, в семье, к пожилым и инвалидам, да и к детям...и к матушке-природе… Нет любви, нет и благодарности.
Обезлюблены мы напрочь.
А сердце без любви глупое, работать ему лень, жить в тягость.
И характер потому дрянной: всё-то не так! И эти – гады, и те – сволочи. И редко-редко: «Я – брат твой!».
А слышим?
В итоге – чем гасить слёзки?
Как дотерпеть, тупо озирая «эти нищие селенья», эту бесконечную российскую провинцию, по которой уже столько веков бредёт безумная кривая тётка Судьба и несёт в завязанном платочке пряник с панихидки: правителю и ребенку?
И надо ли терпеть?