За мои грехи меня не били,
Не плевали мне за них в лицо,
Хоть они порой ужасны были
И сжимали душу как кольцо.
Мне венец терновый не сплетали
Для моей греховной головы.
Не проклятья с губ толпы слетали,
Одобренья только лишь, увы!
Мир меня хвалил за все деянья,
Возлагал мне лавровый венец,
Но не видел он души страданья,
Хлопал по плечу, мол, молодец!
Было плохо мне порой до рвоты,
Мир смеялся: «Ничего, пройдёт!
Веселись, забудь про все заботы
И про грех, что так тебя гнетёт.
Только раз живёшь на этом свете,
Позабудь про боль, печаль и страх.
За твои грехи не ты в ответе.
Для чего печаль в твоих глазах?»
Больно было мне, душа стонала,
Но не понимал меня никто.
О, как я в грехах своих страдала!
Кто бы это знал? Помог бы кто?
Но вокруг как будто все глухие,
Каждый занят только лишь собой,
В утешенье лишь слова сухие.
На душе тоска, хоть волком вой.
Кто-то мне шептал: «Достойна смерти!
Нет прощенья всем твоим грехам!»
Было страшно мне, друзья, поверьте,
Я искала выход тут и там.
Мне хотелось жить, а смерти жало
Всё мелькало пред моим лицом.
Свежесть жизни вся моя завяла,
Будто я была перед судом.
Рядом кто-то веселился, зная:
Я ему обязана служить;
Наглая его ухмылка, злая
Не давала мне спокойно жить.
Возрастала боль в душе и теле,
Страх вселился в сердце глубоко,
И держали ноги еле-еле,
А спасенье, о, как далеко.
Не было надежды, веры тоже,
Всё во мне немело от тоски,
А душа стонала: «Боже! Боже!
Как мне плохо, слёзы так близки.
Знаю я, достойна наказанья
За мои бессметные грехи;
Не помогут жертвы и признанья.
Горе мне, дела мои плохи.
Не хочу, нет, не хочу я смерти.
Жить хочу! О, как хочу я жить!
Но в грехах и в жизни круговерти
Не хотела Богу я служить.
А теперь, увы, мне нет прощенья,
Вот она уже ко мне идёт,
Злая смерть без тени сожаленья,
Без души, без сердца, сущий лёд».
Вдруг, вдали, я слышу, плачь и крики,
И с крестом Кого-то там ведут.
Палачей безжалостные лики,
И свистит, разрезав кожу, кнут.
Кровь течёт, из ран течёт струёю,
На главе венок, но не из роз.
Стало жаль Его, но что со мною? -
По спине вдруг пробежал мороз.
Стало ясно мне: Он не виновен,
Это я должна тот крест нести
И платить за грех своею кровью,
А вот Он решил меня спасти.
Сердце всё во мне затрепетало -
Неужели это наяву?
А из уст Его вдруг прозвучало:
«Потому, что Я тебя люблю».
- «Любишь? Ты – меня? За что, Спаситель?
Ты – Святой, а я, я вся в грехах».
- «Ты права, и Я – Твой Искупитель,
На Себя беру твой грех и страх.
А тебе даю взамен спасенье,
Жизнь в свободе Я тебе даю.
Ты - Моё дитя, Моё творенье,
Больше жизни Я тебя люблю.
За тебя приму Я крест и муки,
За тебя в лицо плевки приму,
А теперь прибьют мне ноги, руки;
Как преступник Я вот так умру».
Как толпа над Ним тогда глумилась!
- «Эй, сойди с креста!» - Он не сошёл.
Но, в конце концов, воззвал: «Свершилось!»
Так спасенья акт произошёл.
Умер мой Спаситель там на древе,
В гроб положен был, и вновь восстал.
Три лишь дня Он был в холодном чреве
Грешной той земли, но смерть попрал.
Удержать не в силах было смерти
Господа Христа, Царя царей;
Он – Творец, Он – Бог, да, Он бессмертен
И, конечно, всех живых живей.
Я теперь живу и Им любима,
Да, теперь на свете стоит жить,
Ведь Его любовь неоспорима,
Я хочу Ему всю жизнь служить.
За всё то, что здесь я получаю,
И за всё, что даст Он мне потом,
За любовь любовью отвечаю;
Он введёт меня в небесный дом.
Я прошу, и Он даёт мне силы
Зло, грехи, соблазны побеждать.
Только с Ним пройду я мрак могилы,
Чтобы с Ним победно вновь восстать.