Солёный ветер в шелесте динаров
и марево уснувшего здесь солнца;
отважный бог лежит на дне колодца,
охотник замер, верно, ждёт добычу…
У водопоя тигр кличет свою лань,
в такую рань, она уже проснулась
рогами в небо, словно в воду окунулась,
и хлынул дождь из всех щелей,
отяжелел от влаги шмель, упал;
но нет, ещё не умер,
его вглядеться внутрь земли
вдруг надоумил – муравей…
Пески, как женщину целует суховей,
и стелется под ноги трещин соль;
и видно тех, кто знает боль не понаслышке,
укус змеи мальчишеской лодыжки,
и тут же смерть
свою заводит круговерть средь древа жизни,
где прокажённые на тризне
всё поминают этот мир,
и чёрный пир возводят в идеал…
Но разве ты того искал, извечный путник,
сюда пришедший на минуту,
дал нам любви, посеяв смуту…