Рассказ, посвящённый памяти моей бабушки
Боготол. С этим провинциальным городком связано моё детство, мои школьные каникулы – светлые, добрые воспоминания. Здесь же начиналось для меня и постижение Божественной сущности, свершались многие открытия Духа. Я даже с чистой сердечной уверенностью скажу, что название этого городка – Боготол – означает «ТОЛЬКО БОГ» или «ТОЛК БОГА». Для кого как, не знаю, но для меня это был мир, где действительно обитал ТОЛЬКО БОГ, где ТОЛКОВАЛА я с БОГОМ, и БОГ ТОЛКОВАЛ со мной.
Бабуля… моя баба… Мать перевезла её сюда полтора месяца назад. Последняя стадия рака желудка постепенно выключала её из жизни. Сначала бабуля перестала есть, через некоторое время не могла уже и ходить, а далее – сознание стало покидать её всё чаще и всё на большее время. Сегодня – сороковой день со дня её голодной жизни, значит – облегчение уже совсем близко, и пусть же настанет поскорее это облегчение! Я села совсем рядом с кроватью, на которой лежит тело моей бабушки, мало чем схожее с тем телом, что я видела ещё совсем недавно – с ловким, шустрым телом весёлой, энергичной, моложавой старушки. Весь дом переполнен запахом приближающейся смерти… В сознание бабуля приходит уже совсем редко. Вчера этого так и не произошло, а сегодня – на второй день моего пребывания здесь, уже перед самым моим отъездом – она всё же пришла в себя. Она узнала меня. До сих пор её мозг работает исключительно чётко, и сильное сердце даёт ей возможность всё ещё жить. Вот я слышу её голос… – слабый, чуть слышный, искажённый, изменившийся до неузнаваемости, и всё-таки её голос – не желающий умирать, не верящий в смерть: «Женечка, милая, как мне тяжко»… Она хотела сказать ещё что-то, но уже не могла и лишь смотрела на меня ещё некоторое время внимательно и горько, пока снова не погрузилась в обморок. Её глаза превратились в две большие ямы во всё лицо… От тела почти ничего не осталось…
Я слышала этот голос сейчас в последний раз. Я знаю это, ведь каждый раз, когда она приходила в себя, она спрашивала обо мне и теперь, увидев меня, попрощавшись со мной, спокойно умрёт. Господи, пусть ей будет легко улетать! Пусть она умрёт с очищенной душой после сорока дней полного голода. Прости её, Господи, и прими! Многого не знала она, но вся её жизнь была отдана другим. Это истина. И это то, что должно оправдать всё, что она делала не так. Она умела остановить себя, одёрнуть себя в тот момент, когда скверные эмоции начинали одолевать её. Она умела любое уныние, любую тоску перевести в радость. Она любила шутки, юмор, смех. А главное – мистичность её натуры вдохновляла всех окружающих познавать невидимый мир. Меня она умудрилась направить так к познанию данного предмета, что я стала относиться к этому занятию как к наиважнейшему делу жизни.
Что ожидает её смелую душу Там?
Я иду по узким тропинкам заснеженного предновогоднего Боготола и повторяю: «ТОЛЬКО БОГ. ТОЛЬКО БОГ»…
С моей бабой остались съехавшиеся из разных городов её братья и сестра. Все они подтвердили мои мысли, когда прощались со мной: «Теперь она повидала тебя и спокойно умрёт. Всех она повидала за последние дни, тебя вот только всё ждала, всё спрашивала: «Женя не приехала?» Теперь, слава Богу, всё. Пусть мать твоя приезжает завтра же».
Я села в электричку. Замелькали в окошке деревья, дачи, станции, деревеньки…
Всё имеет в нашей жизни какие-то определённые циклы. Кто определяет эти циклы? ВЕЛИКИЙ ЗАКОН. БОГ. ТОЛЬКО БОГ.
Я вернулась домой. Всё, что делали в этом доме руки моей бабушки, отныне будут делать мои руки. И это то, с чем необходимо смириться. Но расставание с любимым человеком – это всегда испытание. Какими разными бывают эти испытания! Бывает так, что сама жизнь определяет период взаимоотношений – сначала сводит, а потом разъединяет. Гораздо же сложней испытание собственного выбора, когда жизнь сводит тебя с человеком, но предоставляет тебе лично распорядиться определением границ и качества этих взаимоотношений. Что проявишь ты в этом случае – эгоизм или жертвенность (проявление истинной любви)? И ты понимаешь, что должен выбрать разлуку, либо дружбу вместо романтической связи. Такое испытание потрясает сильнее разлучницы-смерти. Любимый человек жив, он рядом, но дотянуться до него не представляется возможным…
Я вошла в свою комнату и села в кресло. Разнообразные мысли и эмоции покинули меня, и я погрузилась в поток сверкающей тишины…
ПОТОЛКУЙ со мной, БОГ.
ВЕЛИКОЕ БЕЗМОЛВИЕ… И также безмолвно всё то, что я здесь пишу. Мысли, которые измеряются душой… Возможно ли всю их глубину, весь их нескончаемый объём полностью выразить в словах? То, что я описываю здесь, только лишь крохотная частичка этого объёма и в то же время содержит в себе весь объём, который окружает эту частичку безмолвно, невидимо. Потому даже в маленьком рассказе можно прочесть и увидеть очень многое – сами строки – алхимическое волшебство, а между строк – великое безмолвие, бесконечность, где есть всё – все ответы на все вопросы.
Смогу ли я когда-нибудь внешними средствами выразить, например, свою любовь во всей её полноте? Вот слёзы набегают в глазах… но нет, сегодня выражение моей любви – не слёзы! Можно и через слёзы рассказать о любви, но я обращаю суровый и нежный, преданный и верный взор к Небу и храню железное молчание – моя молитва сердца и любовь – Тебе, Господи! Ты – во всём: в этой невыносимой тоске, в жизни, которая опускает нас порою так низко, и в смерти, которая может поднять так высоко… Ты, Господи, во всём, что окружает меня… и в имени любимом… Позволь мне, Господи, не принимать никакой веры из того, что предлагают нам сегодняшние традиционные религии, но прими веру моего сердца. Я знаю, что я уже иду к Тебе, значит, путь есть, нет лишь материализованного руководства – учения. Но это учение наверняка уже есть где-то в мире, и остаётся только дождаться его, открыть его для себя. Я продолжу одной лишь молитвой наполнять всё – бесконечный труд и бесконечное Небо – молитвой сердца пламенного – люблю! Сохрани, Господи, эту любовь – Тебе отдаю – сохрани до лучших времён, чтобы никакая частичка её не пропала напрасно. Когда же придёт время проявить в жизни мощь этого чувства, помоги мне бескорыстно излить его туда, куда скажешь. Тебя, Господи, вижу в глазах милого, и его вижу в Тебе. Прости, но я не знаю ничего другого, кроме ЛЮБВИ.
29.12.1983-22.08.1999
ПРЕДСМЕРТНОЕ
Моей бабушке –
Пелагее Дмитриевне Стреховой-Антоновой
Судьба дала мне время для раздумий,
тяжёлое, мучительное время –
мы ждали смерти, ждали смерти друга…
Мы все давно не видели друг друга,
а все молчали. Разных поколений,
мы думали все сразу об одном.
Смертельным запахом переполнялся дом.
Першило в горле, плыли, плыли слёзы.
Нас всех сюда примчали поезда
в предновогодний день. Не чувствуя мороза
и себя, молили о кончине мы Христа.
Мы ждали смерти, как свершенья чуда,
для голоса, стонавшего: «Мне трудно»…
Но этот голос жил и был родным –
сестрою, матерью, золовкой, тёткой был.
Он жил ещё, моей бабули голос…
Безумные глаза… Растрёпан волос…
Она узнала, вспомнила нас всех…
А мы же все в душе держали грех –
моля о её скорой смерти Бога.
И ставили, и ставили уколы,
боль облегчая её телесной школы…
Наш друг скулил, стонал, кричал,
но не могли избавить от мучений
мы это тело, ставшее свечой.
Мороз крепчал.
Мы ждали и смотрели,
как догорает яркой жизни
теперь уж чуть заметный факел…
И снова собирались на вокзал,
и снова, не дождавшись, уезжали…
Казалось, будто все мы умирали
в том, покосившемся от старости, домишке.
Какие здесь весёлые деньки происходили!
Мы – ребятишки
здесь были счастливы.
И ночи нас пьянили
своею деревенской темнотой,
когда мы становились
чуть старше.
Слепящий, белый деревенский снег…
И вместе с юностью приходится прощаться
с родной душою друга,
с этой стороной…
И прошлого уж не вернуть вовек.
Слепящий, белый деревенский снег…
29.12.1983-декабрь 1987