когда я думаю,
что все мы умрем -
то мне понемногу
становится страшно
за то, что в глубокий
сырой чернозем
холодное тело
зароют, запашут.
Что кудри
уже не поймают луча,
что пальцев
уже не опалит свеча,
что рана
ужасная не заживет
что каждый
меня повидавший, умрет.
и в черное дерево
белую кость
положат
и в чрево
земное
опустят,
и то, что до этой поры
не сбылось -
не сбудется больше,
могила не пустит.
и горечи
больше не будет побед,
и радости
больше не радует свет,
и нежности
больше не лягут снега,
и ярость
не сможет пойти на врага...