всё что давалось с таким трудом -
ни стоит теперь и ломаного гроша,
ни один бог не помещается в рамки моей молитвы.
и всё что умерло, отжило -
например, моя изнасилованная душа -
кажется пошлым штампом, банальным, отжившим, избитым.
ничего не давалось тут просто так,
ни один стих и ни один мужчина,
а по итогу мне выписали строгий постельный режим.
и вместо "я дорожу тобой" изо рта лезет похоть
и портовая матершина,
вместо первых и нежных встречь
жёсткий неромантичный интим.
любая рана раньше оплачивалась сполна,
а потом вышел кредит, понизились, чёртовы ставки,
и кто-то стоящий у самого края,
у острого лезвия,
у кромки льда,
смотрит в глаза
и просит ещё добавки.
я по горло в грязи,
и мой бог - не приятней пиявки.
и пора бы закончить, закрыть тетрадь,
перестать переламывать себе кости,
болеть нутром.
отучить себя заканчиваться, умирать,
откладывать жизнь свою настоящую - на потом.
но кто бы уже выключил у меня в голове
этот вопящий ночной дурдом.