Я соберу в охапку
Золотых кленовых листьев
И высоко подброшу вверх.
Чтобы, кружась над головой,
Они бы стали стайкой птиц чудесных
И улетели б в Край Цветной.
Чтобы на крыльях белоснежных
Внесли нам нежную весну;
Чтоб колокольчик на одежде
Заполнил звоном тишину;
Чтобы содеянное прежде,
Не стало мерой в час, когда усну.
Я вижу небо,
В небо вышла ночь
В широких бархатных штанах.
Зажгла светильник.
Пташкой изумлённой «ах!..»
Сорвалась с губ твоих,
Как с облаков.
Она ещё не рождена в созвездии Весов,
Она, как тайна, не раскрыта,
Она и видима насквозь.
Вновь стала пеной Афродита,
И слово в музыку вернулось.
И когда ты захочешь вспомнить обо мне,
И когда сможешь это исполнить,
Приходи в мои сны.
Я оставлю калитку открытой.
Я накрою на стол,
И под тенью вишнёвых цветущих ветвей
Мы будем пить
жасминовый чай.