В душе моей есть след аэродрома,
как уходили вдоль по полосе
грохочущие "Ту", неся знамёна
земной любви к заоблачной красе.
Их грохот бил по нервам провожавших;
казалось невозможным - так взлетать
и быть живЫм! И возбуждало жажду
крылатую машину изучать.
Засиживал за книжками тогда я,
улучшив время, мчал в аэропорт,
где за оградой низенькой, бывало,
я мог почти потрогать самолёт.
"Француженка"- Ту сто тридцать четыре,
как звали нежно лайнер меж собой
пилоты по заснеженной России,
тогда входила в мир мечтаний мой.
И вот - лечу, и место возле бОрта,
иллюминатор круглый и большой -
подружка детства - "Ту - тридцать четвёрка",
меняет мир за взлётной полосой.
- Притормозит, раскручивая ярость
огня в турбинах и к себе прижмёт,
по полосе сигналами метаясь,
потом - рывок, и резкий в небо взлёт,
- Почти под тридцать градусов, и землю
оставит где-то в призрачной далИ.
"Я ласку эту новую приемлю",
где перегрузка как порыв любви.
А дальше - небо - там, за облаками,
оно вокруг, оно вверху, внизу
под скошенными стройными крылами,
под знаком на борту знакомым - "Ту".