Мне приснилось: однажды я стала зимой,
Кружевной и холодной, и в город вступила.
А в нем было бесснежно, пустынно, уныло.
Осень, взяв чемодан с облетевшей листвой,
Села в поезд и в будущий год укатила,
Я ее проводила,
Махнула рукой
И осталась одна в неприкаянном царстве,
В междумирье. Такая стоит тишина…
В ожидании люди сидят у окна,
Смотрят новости, пьют, принимают лекарства.
И в осенней тоске неизбывной нет дна.
И вся жизнь –
Бесконечные сны и мытарства.
Я взмахнула расшитым своим рукавом,
И трескучий морозец пронесся по скверам,
По большим площадям и по улицам серым,
Подышал на стекло, заглянул в каждый дом
(Он об этом молчит, дань хорошим манерам),
Ну а после
сковал реку матовым льдом.
Горстку сахарной пудры взяла я в ладонь,
Улыбнулась, подула – и с неба ночного
(Волшебство, сотворенное ласковым словом)
Полетели снежинки невесомо, как сон,
Закружились в метели. И снова, и снова
В окнах праздничной искоркой
Вспыхнул огонь.
А потом я взяла с десять прочных метелок
И отправила ветры с подружкой-пургой
Расправляться с остывшей осенней тоской,
Наполнять мир весельем и запахом елок.
Вскоре он засверкал, засиял чистотой
И уснул.
Этот вечер и так слишком долог.
Лишь закончив все зимние эти дела,
По дороге, как в сказке, любуясь садами,
(Птицы там вышивали сугробы следами)
Поспешила к тебе.
Месяц в косу вплела.
Ты же грезил морозными зимними днями…
Посмотри же, родной, я зима!
Я пришла!