В сорок седьмом меня
с мальчишьих лет
Погонщиком к волам
признали гожим.
Воловник заявил, что на земле
Нет должности ответственней и строже!
Чего греха таить, волов любил -
За кроткость,
за покорность,
за смекалку.
Я с ними разговаривал – не бил,
Иных людей
мне не было так жалко,
Как тех волов…
Гей, пыльная, пыли!
До элеватора,
почти что как до Бога…
Ну, миленькие, цоб-цобе,
пошли!
По вами же протоптанной дороге.
…упрямо шли волы.
За шагом шаг.
Везли возок –
зерна скупые граммы.
На их ребристых
выпертых боках
Вздувались старые отметины и шрамы.
Была тем шрамам малая цена –
Два слова: «Цоб-цобэ»,
а мне казалось,
Что не погонщик их оставил,
а война,
Где им и людям поровну досталось…