Еловые лапки
(зарисовка в монастыре св. Серафима Саровского)
Забытый зной. Звезды пляшут к холоду.
Скит монаха не объехать, не обойти,
Пройти в него тоже слепому не в силу.
Следуя таянию странной тиши,
Прислушался в себе к мгновению,
Сравнивая с мчавшимися снаружи столетиями.
В глухом лесном ските зачем раздувать огонь,
Чтобы отличить тишину от молчания?
Горела четвертая женская свеча.
Глазами написав икону, стоял монах -
Как якорь, с того света брошенный.
Капли времени прожгли его взгляд -
В каждом глазе таилась своя глубина,
Отражая все солнца промчавшихся лет,
Достаточных душе с телом расстаться не раз.
Стоял монах, молчав на всех языках,
Но молчания не было слышно в лесной тишине,
Неживущего своей собственной жизнью,
Не касался ветхих грехов наказ.
Только птицам понять
Между сушей и небом немое молчанье.
Ветер съел дождь. Зыбь забытого зноя.
Подводный ветер раскачивал колыбель,
Вековые ели вцепились корнями в вековую тень,
Гранатовое дерево отбрасывало бирюзовую тень перехода.
Пустая дырявая вода, как человек,
В глубоком молчании состарилась и умерла
В одиночестве, опьянев от вина,
Выплюснутого в холодную реку прихода.
Будущее нарождалось ночью,
Боясь предрассветного лая собак из сна cкитника.
Когда второй житель пустыри
Прилег в собственной тени,
Он пошел искать новую воду,
Бросив в нее улыбку,
Не оставившую даже кругов.
Не везде же идти дождю...
Кто не уходил, тот не поймет конца,
Когда камни еще продолжали расти.
25 июля 2010