Шум и крики - но не горя - неуёмного веселья,
Столь же диких вакханалий не припомню я доселе.
Последние часы перед свадьбой - вечер мальчишника,
Песок времени рассыпан, изрядно перебрали лишнего.
Как узнал потом, напрасно повезли меня к невесте,
Не устояли от соблазна, уповая лишь на крестик.
Фура не пощадила никого, смертный приговор подписан,
Пяти звёзд лишился небосвод, и я теперь лишь призрак.
Она взревёт: "Мой идиот!", ведь был миг счастья близок,
Но после моря из слёз ее сразил сердечный приступ.
Горе родителей не описать словами - немая сцена,
Дети для них, как кольцо для Голлума, - бесценны.
Но они провалились в пекло, их забрал Мордор,
Теперь и родители с ними - висят в петле гордо.
Сорокоградусный палач, гад, уничтожил всю семью,
Все, кто может, плачут, но горе палачом зальют.
Тела в земле сгниют и память о трагедии сотрут.
Спирт в крови отыщет суд, честь подъедена, как суп.
Переместиться во времени - не то, что приехать в Воронеж,
Синяя птица жизнь не вернет, и содеянного не воротишь.
И тридцать лет прошло, а на могиле не увидишь тОлпы народищ,
Смерть взяла ни за что ни про что, и содеянного не воротишь.