Глава пятая
1 часть
Спеша к назначенному часу,
Собрала Анна узелок,
Чтоб неприметно было глазу,
Давно он приготовлен в срок
«Ещё немного и уеду!
Ой, как же матушке сказать?
Ведь завтра утром иль к обеду
Она начнёт меня искать!»
Тихонько по полу ступая,
В каморку мамину прошла.
Матрёна у окна босая
Стояла, будто что ждала.
«Простите, матушка, не спите?
Я попрощаться к вам зашла.
И дочь, поймите, не браните.
Любовь всю душу мне сожгла!
Мне без него не жить на свете,
Он в сердце день и ночь живёт!
Венчаться едем, не корите,
Позор иль счастье завтра ждёт!
И Вас люблю я всей душою!
Вы светом были для меня.
Присядьте рядышком со мною
И обнимите Вы, любя!
Прошу меня благословите,
Чтоб я сильней сейчас была!
Улыбку Вашу подарите,
В которой, силу я брала!»
Слезами Анна обливалась,
Жаль было ей сердечно мать,
Ведь за неё, как полагалось,
Могли жестоко наказать!
Матрёна села рядом с Анной:
«Давно заметила, давно.
Твою любовь и князя тоже,
Так видно было суждено!
Пусть на беду я отпускаю
Тебя сегодня, Бог с тобой!
Любовь твою я понимаю,
Молитвой грех покрою твой!»
Из сундука она достала
В платке шелковом узелок:
«Всю жизнь тебе я собирала
На платье, видишь, Бог помог!
Хочу, чтоб в нём ты обвенчалась!
Накидка здесь, сама плела.
Узор избрав, я постаралась,
Чтоб краше были кружева.
Она достала и икону
В расшитом белом рушнике:
«Ну, становись же на колени,
Скорее к маминой руке!»
И дочь Матрёна той иконой
Благословила в поздний час.
Они не знали, что за дверью
Любаша слушает сейчас.
Что тайну ту, узнав случайно,
В растерянность совсем пришла.
«Уехать вдруг, венчаться тайно?
Не ведает Анюта зла!
Обманет князь её, обманет!
И как помочь, ведь не поймёт!
Ну, что ж она мешать не станет,
И пусть идёт всё, как идёт!»
Глухая ночь, в селе все спали.
Владимир с Анною тайком
Прошли в наёмную карету
Никита же вернулся в дом.
2 часть
Сияла ночь игрой созвездий
И мчалась тройка средь полей,
И позабыв про всё на свете,
Влюблённые спасались в ней!
Обнявшись, рядышком сидели,
Не разжимая тёплых рук,
А вёрсты за окном летели
И слышен был лишь сердца стук.
«Куда же мы, Володя, едем?», –
Спросила Анна, – «Что нас ждёт?
Ведь наш отъезд с утра заметят,
Погоню батюшка пошлёт!»
«Не беспокойся, не заметят!
Никита что-нибудь соврёт.
Не зря же я его оставил,
А в церкви нас священник ждёт.
Он нас с тобою обвенчает.
Поедем в город, в особняк,
Никто нас там искать не станет
И мой дворецкий предан так,
Что он молчать, горазд, я знаю.
Засни немного, мой дружок,
Тебя дорога укачает,
Совсем устала от тревог!»
Заснула Анна незаметно
В объятьях князя. Стук колёс
Укачивал. Вдруг звёзд не стало
И тучи ветерок принёс.
Дождём запахло. Молний вспышки,
Раскаты грома в тишине
И с неба дождь, о, наш Всевышний,
Упал стеной в кромешной мгле!
Возница встал, стучит в окошко:
«Карете дальше не пройти!
Здесь есть трактир, доехать можно,
Придётся за ночь заплатить.
А утром дальше мы поедем,
До церкви там рукой подать.
Ну, же решайтесь, Ваша светлость,
Зачем нам в поле пропадать?»
Владимир очень огорчился,
Но коль дорогу развезёт
Им за неделю не добраться,
А к вечеру священник ждёт!
Решил в трактире поселиться,
При нём гостиница была.
Не мог он знать, что так случится,
Да вот погода подвела.
В трактире встретил их хозяин,
Кто перед ним, вмиг уяснил:
«Желает ли откушать барин?», -
И комнату им предложил.
А сам смотрел он с интересом,
Что же ответит ему князь?
«Я здесь с женою, мой любезный,
Велите чай подать для нас!
Вина бутылку принесите,
Согреться надо бы скорей.
Получше комнату сыщите,
Бельё богаче и теплей!»
«Есть комната для Вас, светлейший.
Богаче будет и чиста!», -
Ответил плут ему умнейший,
Ведь понял он, что неспроста
Здесь появился этот знатный,
Богатый с виду господин.
Наживу чувствовал усатый,
К тому же барин не один!
«О лошадях побеспокойтесь,
Возницу надо накормить!», -
Владимир с Анной удалился:
«Ну, наконец-то мы одни!»
3 часть
Глухая ночь и ливень хлещет,
А ветер воет будто зверь.
Камин огнём приятным блещет,
Закрыта в спальню плотно дверь.
У окон стол, чай ароматный,
На белой скатерти цветы.
Кто вдруг поставил роз букетик?
Они прекрасны и чисты!
Как чувства князя и Анюты,
Что захлестнули их сейчас.
Забыли где они, откуда,
Лишь только свет любимых глаз!
Любовь сердца переполняла,
Слова здесь были не нужны.
«Ты б поспала немного, Анна,
Мы рано выехать должны!
А я вздремну немного в кресле,
Поверь, совсем я не устал.
И свежей надо быть невесте!», -
Легко в висок поцеловал.
И проводил её к кровати,
На покрывало усадил.
«Не стану спать сейчас одна я,
И у тебя немного сил!»
К груди припала князя Анна
И, слыша сердца частый стук:
«Ведь ты женой назвал, не так ли?
Ложись со мною, милый друг!
Ну, что за сон, скажи мне в кресле?
И мне иначе не уснуть!
Мы отдохнём с тобою вместе,
А завтра утром снова в путь!»
Князь целовал уста и очи,
Златые косы ей расплёл.
И час настал для брачной ночи,
Цветок любви для них расцвёл!
Отдали всё друг другу: ласки,
И нежность душ и тела жар…
И ночь прошла, подобно сказке,
Как сокровенный неба дар!
И лишь когда уже светало
Забылись крепким счастья сном.
Карета у крыльца стояла
И тихо было всё кругом.
4 часть
В усадьбе плакала Любаша,
Всю ночь забыться не могла.
Решила, князю всё расскажет,
Чтоб Анну уберечь от зла!
Платону не спалося тоже,
Бессонница явилась вдруг.
И в сад он вышел, воздух, может,
Его взбодрит. Свежо вокруг.
А час, другой, рассвет начнётся,
Проснутся слуги и село.
Да, кто же это там крадётся,
Кого в час ранний принесло?
«Любаша, ты? Чего так рано?
И что за важные дела?
Чего сегодня ты вдруг встала?»
«Да - я, мой барин, не спала!»
«Пойдём в беседку и присядем,
Сегодня мне уж не уснуть!
На первый лучик солнца глянем,
Ты мне расскажешь что-нибудь».
И рассказала всё Любаша,
Слезами, обливаясь вновь.
Не знала, что же князь вдруг скажет?
От страха в жилах стыла кровь!
За Аннушку она просила,
Беду, стараясь отвести:
«Вина лишь в том, что полюбила,
Прости же, барин их, прости!».
Платон лишился дара речи.
«Как помешать? Вернуть, догнать!
Быть может, он уже обвенчан,
А Марье как же мне сказать?»
Он слуг собрал, бранясь впервые,
Ногами топал и кричал:
«Где лошади все ездовые?», -
В погоню стражников поднял.
И управляющему строго
Отдал приказ собраться в путь:
«У нас всего одна дорога
И им с неё не повернуть!
Обоих к вечеру доставить!
Упрутся, можно и связать.
Попробуйте хоть кто слукавить,
То смерти всем не избежать!»
5 часть
Проснулись милые к обеду,
Пора в дорогу им, пора!
Не знали, что за ними едут,
Беда стояла у двора!
Невеста в белом лёгком платье,
В накидке кружев дорогих.
Не смог никто бы и узнать-то
Анюту простенькую в них!
Преобразил наряд на диво
Весь облик Аннушки в тот час,
И стало видно, как красива,
И счастлива она сейчас!
Застыл Владимир в изумленье,
Сраженный Аннушкой иной!
Хотелось падать на колени
И вновь назвать её женой!
«Ты хороша в таком наряде!», -
Он не сводил влюблённых глаз,-
«И нам, родная, ехать надо,
Не пропустить венчанья час!»
Они счастливые, как дети,
Направились во двор туда,
Где ожидала их карета,
Уехать, чтобы без труда.
Возница отворил им дверцу,
В карету ловко усадил.
Забилось вдруг у Анны сердце,
Отряд карету окружил!
И слуг своих, узнав, Владимир:
«В чем дело?», - грозно их спросил,-
«В усадьбу Вас должны доставить,
Позвольте службу нам нести!»
И управляющий всем видом
Решимость князю показал.
Не равны были, ясно, силы,
Отряд в усадьбу поскакал.
Забилась Анна в горьком плаче.
Князь к сердцу милую прижал:
«Нас кто-то предал, не иначе,
И будет с батюшкой скандал!
Ты успокойся, дорогая,
Пред Богом ты моя жена!
И пусть судьба так зло играет,
Но победить любовь должна!»
6 часть
А старый князь так расхворался,
Что слёг в постель и перед ним
Елены образ появлялся,
Что в сердце свято был, храним!
И он заснул вдруг сном тяжелым,
И сына в дрёме вспоминал.
То просыпался, бредил снова,
Жену, рыдая, тихо звал.
В усадьбу въехала карета.
Владимир слуг всех отпустил,
К отцу отправился с ответом,
Анюте взгляд послал: «Прости!»
Она глаза поднять не смея,
В свою каморочку прошла
И, силы больше не имея,
Уставшая, в кровать легла.
Глаза закрыла, перед нею
Лицо любимого стоит.
В нём столько горя и печали,
Что сердце стынет и болит!
Душа её окаменела
И слёзы превратились в лёд.
Тут дверь тихонько заскрипела,
Матрёна воду ей несёт.
Бьёт по щекам, приводит в чувство,
Снимает платье, кружева…
На сердце страшно так и пусто,
Но, слава Богу, что жива!
«Не плачь же, дочка, успокойся!
Ведь не случилось ничего?
Или случилось? Так не бойся
Греха, родная, своего!
Любовь на свете раз даётся
И разная у всех она!
Кому и счастье улыбнётся,
Поверить ты в него должна!
Тебя Владимир не оставит,
Отца сумеет убедить.
И только князю лучше станет,
Вас согласится поженить!»
7 часть
Вот вечер за окном спустился,
Платон в себя не приходил.
Владимир всё ж распорядился,
Чтоб лекарь рядом ночью был.
А сам позвал к себе Никиту
И долго думал вместе с ним:
Кто выдал князю тайну эту,
Кто за каретой проследил?
Тревога душу разъедала
Владимиру, болезнь отца
Укором совести стояла,
Боялся скорого конца!
И утром у его постели,
Прижавшись к старческой руке,
Его страданья одолели,
Согласен был на всё в тоске!
Глаза открыв, Платон увидел,
Что рядом сын – жив и здоров:
«Зачем отца ты так обидел?», -
И замолчал, не зная слов,
Чтоб рассказать свои страданья
И упрекать не стало сил,
Что большим стало наказаньем,
Владимир ласково спросил:
«Вам стало лучше? Что хотите?
Исполнить тотчас я велю!»
«За Марьюшкой скорей пошлите!
О, сколько горя я терплю!
Проститься с ней хочу, успеть бы!
Так сердце бедное болит,
А как оно, сынок, хотело
С княгиней вас благословить!
Я матери твоей поклялся,
Что сыну счастье подарю.
Всю жизнь мечтал и добивался,
Чтоб с равной шёл ты к алтарю!»
Опять, сознание теряя,
Платон на сына бросил взгляд,
Его безмолвно умоляя,
Как много взгляды говорят!
Владимир вздрогнул от удара,
Что этот взгляд нанёс душе.
Понятно стало, что князь старый
Решил его судьбу уже!
Что дать отпор и отказаться,
Отца на смерть приговорить?
Иль на условья соглашаться
И ту предать и позабыть,
Кого забыть душа не в силах,
И свет без Аннушки не мил!
Любовь к отцу вдруг победила,
Гонец к княжне отправлен был!
Глава шестая
1 часть
С разбитым сердцем и тоскою
В беседке князь один сидел.
Назвал он Аннушку женою,
Да отказать отцу, не смел!
Не смог с отцом он объясниться,
Боясь здоровью навредить,
И ждал того, что вдруг случится,
А Анну, знал, не разлюбить!
Она, как будто прочитала,
Все мысли горькие его,
Вошла в беседку, села рядом,
Застыла, глядя на него:
«Володя, ты хоть слово молви!
Как батюшка, что говорит?
Я всё пойму, об этом помни!
И сердце за тебя болит.
Не делай выбор между нами!
Ведь он старик и так раним.
И не простим себе мы сами,
Коль к смерти вдруг приговорим!»
Прижав к груди свою Анюту,
Князь слова вымолвить не мог:
«Как без тебя жить дальше буду?
Я на распутье двух дорог!
Одна – с тобой, где солнце светит,
Но в ней проклятие отца!
Другая без тебя, мой цветик,
Где нет начала и конца!»
Ушла Анюта вся в печали,
Слёз прятать больше не могла.
Вдруг колокольцы зазвучали,
В карете Марья прибыла.
И в дом вошла со скорбным видом,
Просила князю доложить.
Владимир, скрыв свои обиды,
К отцу был должен проводить
И в синим платье, очень скромном,
С косой, распушенной слегка,
Она шагала с видом томным
И поступь деланно легка!
Присела к князю в изголовье,
Шептала нежные слова.
И всё справлялась о здоровье,
Была любезной, как могла!
И, полусидя на подушках,
Князь из последних сил сказал:
«Последний раз прошу послушать,
Хочу, чтоб сын Вам мужем стал!
Боюсь, не доживу, слабею,
Но объявляю волю Вам,
Надеяться сейчас посмею,
Владимир всё устроит сам!
Моё последнее желанье,
Мой сын, исполнить должен ты!»
Владимир молча наказанье
Принял, лишь дрогнули черты.
И бледность странная коснулась
Его угрюмого лица,
А Марья сладко улыбнулась
Решению его отца!
2 часть
И вот уж скоро быть венчанью,
Так жизнь удар наносит нам!
Последнее отца желанье
Не пожелал бы и врагам!
Жить с нелюбимой и жестокой!
Терпеть капризы, тон дурной.
И до конца быть одиноким,
Но он смириться смог с судьбой!
И с Анной встретиться не в силах,
Послал Никиту бедный князь.
Не мог он видеть слёзы милой,
Печаль любимых ясных глаз!
Венчанье состоялось вскоре,
Как и мечтал наш князь Платон.
Владимир больше с ним не спорил,
Был холоден, спокоен он!
И в церкви той, что не доехал
Он с милой Аннушкой своей,
Стоял он под венцом, средь смеха,
И радости своих гостей.
Княгиня Марья в платье белом,
В ажурной дорогой фате
Была уверенной и смелой
В своей фальшивой красоте!
Домой они после венчанья
Явились с множеством гостей.
Платон, забыв свои страданья,
Встречал в слезах их у дверей!
И Марья сразу горделиво
Приказы слугам отдала.
Была строга и терпелива,
Как будто здесь давно жила.
И за столом под крики «Горько»
И одобрение гостей,
Сама Володю целовала,
И он дивился только ей!
Не узнавал князь нынче сына
Для утешенья своего.
Давила на сердце кручина
От безразличия его.
Посеребрила сединою
Виски, непрошено беда,
И старше выглядел собою,
Казалось больше никогда
Не станет прежним он Володей,
Хотя со свадьбой уступил.
Обида в каждом слове бродит,
Отца он, видно, не простил!
3 часть
Шумели гости в барском доме.
Анюта в комнатке своей,
Она-то плачет, тихо стонет,
В кровати девичьей. Над ней
Склонилась милая подружка,
Водицы робко подаёт.
Поправив нежно ей подушку,
Сама неслышно слёзы льёт!
Признаться, Люба не посмела,
А вдруг она была права?
Женился князь, и нет и дела,
Что Аннушка едва жива!
Теперь княгиня молодая
Все помыслы его займёт!
Поплачет Аннушка родная,
А горе времечко возьмёт!
4 часть
Лишь поздно ночью опустела
Усадьба князя от гостей.
И Марья горничной велела
Для сна сменить наряд на ней.
Но в спальне, мужа не дождавшись,
Сама к нему явилась вдруг.
Сказала, смелости набравшись:
«Я заждалась тебя, супруг!»
В сорочке тонкой, белоснежной,
Была как девочка стройна.
И в декольте, средь кружев нежных,
Грудь пышная была видна.
А по плечам струились кудри,
Темнее ночи за окном,
Лицо под лёгким слоем пудры,
Румянец маком цвёл на нём!
Ему без слов всё говорила,
Томясь в желаниях своих,
И соблазняла и манила
Ночь разделить им на двоих!
Владимир на неё с насмешкой
И скрытой жалостью смотрел:
«Сегодня я устал немножко,
Один бы отдохнуть хотел!
И впредь открыто заявляю,
Что, если нужным так сочту,
Сам на ночь, слышишь, дорогая,
В опочивальню я приду!»
Княгиня сильно побледнела,
Не понимая почему,
И, как понять, и в чем же дело,
Что не мила сейчас ему?
Она ушла в припадке гнева,
Держалась, слёзы чтоб не лить,
Но не смогла и не посмела
За оскорбленье отомстить!
Решила роль свою продолжить,
Ведь с князем ей придётся жить.
Старанье, если приумножить,
Ответ на это должен быть!
И здесь замешена другая,
И кто она, должна узнать!
Что есть соперница такая,
Пора давно уже понять.
Найдутся преданные уши,
Которым можно заплатить.
А человека, что был нужен,
Она сумеет наградить.
Чтоб на кого-то вылить злобу,
Княгиня домом занялась.
Досталась прачкам и кухаркам,
Повсюду брань её неслась!
Платон дивился и крестился,
Что за порядки начались
И в кабинет свой удалился,
Чтоб тучи мимо пронеслись!
5 часть
Под вечер молодёжь у леса
Запела песни от души.
Никита вновь из интереса
К Любаше милой поспешил.
Она грустила и молчала,
Слезинки прятались в глазах.
Не пела, и не танцевала,
Едва держалась на ногах.
Вдруг позвала она Никиту
Пройтись с ней по селу вдвоём.
Он удивился, но открыто
Не подал вида: «Что ж, пойдём!»
Лишь скрылись ото всех из вида,
Любаша, вдруг, припав к плечу,
Заплакала, сказав: « Никита,
Молчать я больше не хочу!
Должна тебе сейчас признаться,
Что Аннушку я предала!
Теперь ей счастья не дождаться,
Как жизнь жестока и как зла!
Я барину всё рассказала,
Подруженьку моля спасти,
Княгине на руку сыграла,
И крест теперь должна нести!
Я не поверила, что любит
Владимир Анну всей душой,
И вот на сердце всё мне давит
Вины проклятой груз большой!
Как жить на свете мне, Никита?
Князь грустный ходит, сам не свой!
И горем Аннушка убита,
Не оправдать поступок мой!»,-
Так плакала и причитала
Любаша, к милому припав.
Себя, не помня, горевала,
Никита слушал и молчал.
«Тебя, Любаша, понимаю,
Ведь Анна выросла с тобой.
Сочувствуя тебе, я знаю,
Минутки надо ждать другой.
Потом расскажешь ты Анюте
О прегрешениях своих,
Сейчас и слушать-то не будет
Все оправдания твои!
Пусть горе отойдёт, отпустит,
Тогда тебя должна понять.
Еще достанется ей грусти
И радости теперь не ждать!»
Никита с Любушкой гуляли
Всю ночь до зорьки молодой.
Впервые даже целовались,
Их сблизил вечер тайной той!
А небо звёздами искрилось,
И пахла свежестью трава.
И осень где-то затаилась,
Чтоб скоро предъявить права.
6 часть
Княгиня всё-таки дозналась,
Что князь прислугу полюбил.
И та едва ль не обвенчалась,
Платон вдруг парочку разбил!
Вот тут-то ведьма взбеленилась!
Решила в гневе посмотреть
На Анну, в комнатку явилась
И взглядом жгла, чтоб ей сгореть!
«Да, хороша!», - себе призналась.
«Из нас кто лучше – не поймёшь!»
А в голове тоска металась:
«Я отомщу ему за ложь!»
«Сегодня за обедом лично
На стол нам будешь подавать!
Ведь ты служанка? Вот отлично!
Не заставляй себя мне ждать!»
И злобным ненавистным взглядом
Окинув Анну, вышла вон.
И говорить совсем не надо,
Что час расплаты был решен!
Обед прошел, что сон ужасный!
Княгини выпадов не счесть,
Её уловок труд напрасный,
Не мог Владимир не учесть!
В конце обеда пригласил он
В свой кабинет на чай жену.
«Вы, что, - не повышая тона,-
«Решили объявить войну?
И с кем? Да с той, что Вам не в праве,
В ответ ни слова нагрубить?
Прошу я Вас её оставить,
Иначе хуже может быть!
Пока я лишь предупреждаю,
Не потерплю скандала, склок.
Отправлю быстро, дорогая,
Обратно в город дайте срок!»
…И Марья молча удалилась,
Смиренье князю показав,
Но явно просто притаилась
И он, конечно, это знал!
Стал, замкнут и не многословен,
В сад даже редко выходил.
Предался чтенью в кабинете,
И всё один, всегда один!
Платон теперь прекрасно видел,
Что сын несчастен, одинок,
Что зря его он так обидел,
Да сделать ничего не мог!
А Марья ластилась всё к мужу,
Надеясь, сердце покорить,
Развеять в сердце его стужу
И красотой своей сразить!
Меняла платья, украшенья,
В надежде нравиться ему,
Но это адское терпенье
Сводилось только к одному,
Что он сильнее раздражался,
Старался встреч с ней избегать
И всё сильнее отдалялся,
Не уставая презирать!
Слух по усадьбе разносился,
Что в разных спальнях господа
Ночуют. Князь не изменился
И не полюбит никогда
Он Марью, глупую гусыню,
Что здесь всех травит и бранит.
Никак от злости не остынет,
Что верность Анне он хранит!
7 часть
Сентябрь сыпал листопадом,
Все краски радуги собрав.
По небу синему с отрадой
Туч табуны куда-то гнал.
В осенний день, такой погожий,
Что сердцу хочется летать
И о любви шептать, быть может,
В беседку князь пошел читать.
Там встретил Анну ненароком,
С корзиною из сада шла,
И раздвигая веток своды
К обеду яблок набрала.
Застыли оба вдруг в смущенье,
Так много чувства и нет слов!
В глазах и радость, и прощенье,
И скрытая от всех любовь!
Присели рядом на скамейке
И лишь рука дрожит в руке.
Слеза предательскою змейкой
Скользит по Аниной щеке.
И тайна в сердце, что за тайна!
И как об этом рассказать?
Не выдать бы себя случайно,
Боялась Анна глаз поднять.
Его страдать опять заставить,
Вины повесить новый груз?
Да лучше уж уйти, слукавить,
А сердце снова сжала грусть!
И хорошо, что не сказала,
Спасаясь от большой беды.
Как будто сердце Ани знало,
Что рядом прятали кусты
Дуняшу, Марьину прислугу,
Которой велено следить.
Та согласилась на услугу
За князем каждый день ходить.
И Марье доносить усердно
Всё, что увидит и поймёт.
Взамен княгиня непременно
Ей что-нибудь преподнесёт.
То платьем стареньким одарит,
Иль безделушку ей отдаст.
Зато все новости узнает
И под присмотром вечно князь!
А князь с Анютой всё молчали,
Без слов читалась в их глазах
Любовь, что пряталась в печали
И замирала на устах.
Они расстались, не прощаясь,
Без слов, пожатием руки,
Опять друг другу обещали
Терпеть судьбины злой тиски!
Дуняша Марье доложила,
Об их свидании в саду.
И краски, как могла, сгустила,
Пророча Аннушке беду!
8 часть
За ужином хранить молчанье
У Марьи не хватило сил:
«Наверно мне ты в наказанье
В саду с Анютой говорил?
И как она ещё посмела
Сейчас приблизиться к тебе?
Я ведь ей настрого велела
Забыть, что был в её судьбе!
Есть нынче у тебя супруга!
Для низменных своих услуг
Найдет, коль надо, лучше друга
Среди дворовых наших слуг!»
Платон не выдержал насмешек
И оскорблений Анны здесь:
«Сударыня, уж это слишком,
Вы соблюдайте стыд и честь!
О чём сейчас Вы говорите?
Я знаю Анну с детских лет!
Она скромней, если хотите
И многих дам, в которых нет
Понятия об этикете,
Ведь Вы сидите за столом!
В каком Вы тоне говорите,
Спрошу я Вас, да и о ком?
Вы мужу слова не даёте
Сейчас сказать, забыли стыд!
И я уверен, больше врёте,
Что так не трудно подтвердить!»
Владимир бледный растерялся,
Выслушивал никчёмный спор.
И даже вовсе не пытался
Вступить с княгиней в разговор.
От этого ещё сильнее
Он гнев её смог распалить,
Бокал, стоящий рядом с нею
В слугу посмела запустить!
И начался скандал и крики
Княгине Марьи на весь дом.
Платон не выдержал сей муки,
Держась за сердце, вышел вон.
И к вечеру вновь расхворался,
Послали снова за врачом,
Владимир у дверей метался,
Молился Богу горячо.
Но приступ миновал к рассвету,
Платон заснул спокойным сном.
И солнышко игривым светом
Через окно ласкало дом.