Два дедушки балдели на озере Вингели.
Эта история-быль о старых туристах-байдарочниках Боре Соколове
и Володе Рябых, удравших из дома, несмотря на «невзгоды»
своего здоровья, в Карелию поплавать на байдарке. Хотя им 135 лет
на двоих. Жить в палатке под открытым небом! На целых две
недели. Без врачей и «неотложки». Без связи с внешним миром.
*****
Ой, ты гой еси! Вы послушайте.
Калевалу Вам споём очень скромную:
Чудака два дедушки непослушные
Дали дёру из Москвы в обитель укромную.
*****
Два шустрых деда – их понять несложно:
В московской жизни томятся, как в тюрьме.
Задумали! Подумать невозможно:
За тридевять земель поплавать на волне.
Ох, этот Вовка! Ему всё не сидится.
Виски в сединах, морщинами оброс.
С шунтами, правда, сердце стало лучше биться,
И без того курносый стал курносей нос.
Другому деду в красках картину рисовал:
Мол, много щук и окуней в озёрах.
Бил в грудь себя, тем самым убеждал:
-Борь, не боись. У нас с тобой ещё остался порох.
-Мы хоть и древние, но крепкие созданья.
-Должны себе и детям доказать.
-Дадим пример внучатам в назиданье.
-Пора в Карелию байдарку собирать.
Как услыхали жёны: - Родимые! Куда же Вы?
- А кто нам грядки будет поливать?
- У нас болит спина, скрипят суставы.
- Вам, что, мужья? На это наплевать!?
Мы им в ответ: - Хотим взглянуть, подруги,
- За горизонт. Вы нас должны понять.
- Скопытимся здесь в грядках от натуги.
- Там Вас, родимых, будем вспоминать.
- Мечтаем в глушь забраться – в Лоухи.
- В Полярный Круг на озеро Вингели.
- Всё продумано, ведь мы не лопоухи.
- Ну, может быть,… чего не доглядели.
Слезу пустила Эмма, нос отвернула Лена.
Подумав, верно – какие дураки!
А мы, уйдя из ласкового плена,
Упаковали лодки, собрали рюкзаки.
Опустошили в магазинах полки,
Собравши то, что можно пожевать.
Ну, может что-то взяли и без толку,
Зато потом не будем голодать.
Не взяли водки - мы совсем не пьющи
И сигарет покайфовать: ни – ни!
Поскольку бережём свои тела и души.
Но вот, увы! Слегка смущают женщины.
Мешки бездонные набили всем необходимым,
Что может в трудную минуту пригодиться.
Ведь там, в болотах, лесах непроходимых,
Вдруг голодать нечаянно случится.
Подходит время, к Боре едет Вовка:
В квартире у него проходит наша явка.
Везут к вокзалу нас чрез уличные пробки,
Где на перроне пассажиров давка.
На Мурманск поезд к перрону подвигается.
Вагон второй наш, там… где-то впереди.
Мы как спортсмены к финишу бросаемся:
В вагон проникнуть и вещи занести.
Руки жмём - прощанье. Поезд двинулся.
Мы на вторые полки улеглись.
В спокойный сон наш разум опрокинулся.
Тела в густую темень понеслись.
Скрипят вагоны, стукают колёса.
С утра соседи хлебушек жуют.
Мы ж сладко спим, не давят нас вопросы -
Головушку проблемами не бьют.
И снова ночь, а утром спозаранку
Остановился наш грохочущий вагон.
Мы через тамбур, людскую перебранку
Крупу с тушёнкой сгрузили на перрон.
А тут водитель с УАЗиком – «буханкой»
Нас погрузил и двинул напрямую.
Дымил цигаркой и крутил баранку.
За час доставил в бухту «Ногтевую».
Рублями заплатили и договорились:
Везти обратно, как закончится поход.
В «Таймень» двухместный вещи уложили
И вдаль по компасу поплыл наш «пароход».
Лесные дали проплывают мимо,
В волнистой ряби брызгает вода.
Весло лопатит тёмные глубины,
В камнях угрюмых жмутся берега.
Рвёт беспощадно нам рубахи ветер.
Под киль ползёт бугристая волна.
Дождь хлещет сбоку, в спину и навстречу.
Всё, что хотели мы, нам выдано сполна.
Затишье. Солнце. Устье речки Нивы.
Озёрной глади Рикки проплываем.
Наш остров занят, берега унылы.
Мир старый стал совсем неузнаваем.
Но мы не дрейфим – наши планы смелы.
Вперёд на юг, где ждёт нас рай земной.
Пройдём через пролив на озеро Вингели
И застолбим в просторах остров свой.
Компас врал, иль мы такие лохи?
Корабль поплыл куда-то не туда.
А что грустить! Дела не так уж плохи.
Журчит под вёслами весёлая вода.
Тут вдарил шторм - ветрами прямо в лоб.
И сыпанул в лицо слезами тёмных туч.
Сквозь пелену дождя, мираж тернистых троп,
Маячил берегов скалистых круч.
Зашли за мыс - вдали до горизонта
Вал, гребешков лохматых, водяной.
Борис пыхтел, пел Вовка песню звонко:
- Смелей, держись, рулевой…
Дождь кончился – нам улыбнулось солнце.
Мелькнул вдали скалистый пик надежды.
Мы в новый Мир взглянули, как в оконце,
Сняв, городом пропахшие, одежды.
А вот и остров. Мы кряхтим, согнувшись.
Тела на берег из лодки выползают.
И Солнце, иронично усмехнувшись,
За нас стыдясь, за тучку исчезает.
Вечер поздний, хотя светло, как в полдень.
Стоим на суше – наш остров очень мал.
Кругом вода – мы робинзоны, вроде.
Скалы осколок родным приютом стал.
Свободы ветер, тишь и водяная гладь.
Здесь Космос для мятущейся души.
Как говорили предки – «Божья благодать!»
Бери мольберт, гитару и стихи пиши.
Ты не один - Великая Природа
С тобой на Ты! С ней молча говоришь.
Какая разница – луч солнца или непогода…
В душе мятущейся спокойствие и тишь.
Палатку ставим, стол соорудили,
Чтоб кашу лопая, смотрели б на зарю;
Чтоб по утрам с лимоном кофе пили.
Всё получилось здорово. Ей Богу! Я не вру.
Утром душ – тела омоем наши
В озере, где в глубине таятся щуки.
Чуть – чуть расслабившись, налопаемся каши.
И на рыбалку в лодке, вёсла в руки.
Ведь жизнь проста – ты вечно хочешь кушать.
Ведёшь охоту на рыбу, не спеша.
Ты ей блесну с крючком коварно кинешь скушать.
Улова ждёте? Получишь ни шиша.
Но всё ж блесну глотали окуни и щуки.
Мы встречи с ними радостно искали.
И щуки-чудища выламывали руки,
Сердешных нас по озеру таскали.
От эйфории Вова с Борей пьяны.
Примета есть - снасть под подушкою держали.
Большая рыба нас уматывала рьяно,
Мальцов жалели – на волю отпускали.
Вот тростники и рыб голодных банда.
Борис на спиннинге со щукой яро бился.
Дед Вова на крючок поймал гиганта.
вы! В подсачек экземпляр не уместился.
Мы облегчённо, радостно вздохнули.
Монстр ушёл - нам не хватило сил.
Из-за него чуть лодку не перевернули.
Ещё б чуток, и нас бы утопил.
Оплыли озеро мы вдоль и поперёк.
Сойти на «Остров Сокровищ» не забыли.
Как не нашли его мы раньше – невдомёк.
Толь компас врал, иль сами учудили.
А вот и мыс с названьем «Ягода-Морошка».
Стоит утёсом в соснах на года.
И подосиновиков ряд – багровая дорожка.
Здесь можно жить остаться навсегда.
Вода о скалы плещет ласково и нежно.
В душе поднимется вдруг жаркая волна.
Клич радостный издашь и безмятежно
Сигаешь в озеро «в чём мама родила».
Чай на столе и горизонт в закате.
И спор о жизни, о будущем Земли.
Уж полночь светлая давно на перекате.
В сужденьях истину пытаемся найти.
Едим супы с грибами и фасолью,
Картошку с луком жарим иногда.
Особенно она вкусна с золою,
Когда в костёр вверх дном скользнёт сковорода.
Всё лучшее проходит быстро очень.
И ты прощаешься с природными дарами.
Тоска прессует душу днём и ночью,
Когда твой паровоз грохочет под парами.
Обратный путь – забот тоскливых сборы.
Прощай родимый остров - вдруг это навсегда.
Забыть, иль безнадёжно спорить,
Что нет возврата в прежние года.
Байдарка на воде – загрузка до предела.
Очаг оставлен в островной тиши.
И в мире никому до нас нет дела,
Хоть эти строки вовсе не пиши.
Навстречу ветер – волн преодоленье.
По компасу на солнечный закат.
А Вовку гложет, терзает сонм сомнений:
Неужто в жизни последний перекат.
На горизонте бухта «Ногтевая».
Всего лишь шаг до прозаичных буден.
И глядя на волну, приходит мысль шальная:
Остаться здесь – не возвращаться к людям.
Но Мир не тормознуть – с ним нелегко расстаться.
Бывают исключения порой.
На ножку тамбура приходиться подняться
И путь держать, предписанный судьбой.
Маршрут окончен. По шоссе авто
На станцию, где путь конечный наш.
Из транса нас не выведет никто,
Пусть даже украдут багаж.
Снова Лоухи – оркестр забытых звуков.
И вдруг сюрприз: во сне ли, наяву…
Мир тесен – я встречаю внуков,
Прошедших по маршруту своему.
А с ними мама, папа с бородой:
В его «детсад» всегда открыта дверь.
Задачей связан крайне непростой:
Чтоб все вернулись, и не было потерь.
Вагон. Плацкарт. И перестук колёс.
И как медведь в берлоге крепко спать.
В окне мелькают рощицы берёз,
Давая повод остров вспоминать.
Москва встречает ночью и сияньем -
Мильоном электрических огней.
Но разве могут быть они противостояньем
Лишь мигу из карельских светлых дней.
Мы дома. Нас тепло встречают.
Рукопожатья. Выгружен багаж.
Мысль бьётся птицей, но ей не отвечают:
Был сон чудесный иль растаявший мираж.
******
Явь в зыбком прошлом, в ушедшем сновиденье,
Где Космос дышит глубиной Миров.
И осознав себя, отбросишь все сомненья:
Ты в этом Мире Основа из Основ!
Посвящается Всем, любящим свою Отчизну. От романтика Владимира.
Рисунок автора.